Александр Асмолов - Брод (сборник)

Растаял незаметно летний зной,
Но дождь ещё не застучал по лужам,
И листья вдоль унылой мостовой
Не гонит тот, чей голос так простужен.

Ещё рассвет не прячется в туман,
Ленивый полдень млеет на поляне.
И на растущий вдоль стогов бурьян
Рукой махнули местные селяне.

В преддверии ненастной череды
Так дремлется в предчувствии исхода,
Что зноя вездесущего черты
Хранят леса до будущего года.

По вечерам встречались в кумитэ,
Глаза в глаза и белые одежды,
Ты поправляла пояс у невежды
И влажный локон точным нукитэ.

Кихон стучали пламенным фламенко
И ура-тоби, словно фуэте.
Я млел, услышав твой судзукитэ,
А после тихо отдыхал у стенки.

Сэнсэй смеялся – лучше в варьете,
Симпай на память подарил маваси.
А я влюбился ещё в третьем классе
И за тобой хоть в бой, хоть в каратэ.

Розовая львица в нежности томится
В розовых одеждах и манящий взгляд.
Как ни восхититься, это просто жрица
Формы и намёки многих исцелят.

Шлейф благоухает и за ней стремиться,
Свита подбирает розовый наряд.
Надобно родиться эдакой царицей,
Вздохи у завистниц правду говорят.

Бал в дворце искрится, радостные лица,
Но рассвет кому-то принесёт закат.
Принц не удивится, что увяла львица,
И букет шикарный так небрежно смят.

Вам не найти в родном календаре
День Русской нации, как праздник. [2] 777 лет назад 5 апреля 1242 года русские дружины новгородцев, владимирцев, и суздальцев, под предводительством князя Александра Ярославича, разгромили рыцарей ливонского ордена. Отмечаем 5 апреля неофициальный праздник – День Русской нации.
И флаги не украсят на заре
Фасады, словно из боязни.

И не напомнят вам о той войне,
Как одолела Русь ливонцев,
Захоронив всех рыцарей на дне
Под звон булата новгородцев.

Не скажет вам каналов трескотня,
Как славно бился Ярославич,
Но руса долг – жить, в памяти храня
Вороний камень нашей славы.

Прежде мне казался милым
Глубины небесной цвет,
Но прохлада утомила,
Душу греет фиолет.

Он богат полутонами,
Искра каждая видна.
Вдоволь шёпота меж нами,
Просто – поздняя весна.

С ним легки прикосновенья
Всех оттенков прошлых лет,
Недомолвки и сомненья
Скроет мудрый фиолет.

Зимы в низине на мизинец,
В ручье – на донышке весны.
Туман в разорванной штанине
Вздремнул за кочкой у сосны.

В тиши безвременья иголки
На ёлках спрятали капель.
Без солнца блеклые осколки
Ждут повода нырнуть в купель.

Трухлявый пень средь мокрых листьев
Уныло смотрит свои сны.
Как он берёзкам по монисте
Дарил в преддверии весны.

Вечор меня встревожил странный взгляд,
Скользнувший в душу на балу в Собраньи.
Я погрузилась в дьявольский обряд,
И свечи закружились в заклинаньи.

Лица не помню. Офицерский чин…
Как глянул, и душа моя заныла.
Ему я подчинилась без причин…
И сладкой показалась эта сила.

Вдруг вспыхнула ушедшая любовь…
Мажорной нотой реквием на тризне.
Они меня тревожат вновь и вновь…
Воспоминанья моей прошлой жизни.

Моя свеча ещё не догорела,
Хотя, уже бывает, что коптит.
Сквозняк её тревожит то и дело,
И мрак ночной за шторою не щит.

Мы с ней немало песен написали
Весёлых, грустных, нежных и смешных,
Манящих в Свет и неземные дали
На битву против пришлых и чужих.

Огонь свечи мне согревает душу,
Он как маяк зовёт издалека.
Среди миров родной кусочек суши,
Хранящий чистый свет из родника.

В сочельник давеча гадала,
Приблизив к зеркалу свечу,
Но слов заветных было мало,
Не слышал он, о чём шепчу.

Мелькали призрачные тени,
Мерещился желанный лик.
Мою мольбу о сладком плене
Никто за гранью не постиг.

К утру растаяли надежды,
Как воск оплавленной свечи.
Мы врозь. Меж нами грань, как прежде.
Ты, зеркало, о том молчи.