Сергей Филиппов (Серж Фил) - Свежий ветер в концовке прогулки. Ещё всё будет…

Улита во вкус только вникла,
Познала лишь страсти нектар,
Вдруг – всё! И красавица сникла,
Ах, как этот тяжек удар!
Навряд ли себе разрешила
Искать посторонних утех,
Не верю, чтоб Уля грешила.
И смолк её радостный смех.

А, может, не так дальше было,
И наша красотка, таясь,
Дарила кому-то часть пыла,
Который отверг её князь?..

Андрей же отдался работе —
Планировал, строил, радел,
Усталость снимал на охоте
И снова нырял в омут дел.

Он будет не только строитель
Церквей, городов, крепостей,
А славный и мудрый правитель,
Любимец всех русских людей!

Но он (ох, как часто так было!)
За это и будет убит,
И подло, не в л и це, а с тыла.
Господь его да сохранит!..

Вспоминать приятней раз от разу
Будни далеко ушедших лет,
Из души моей хандры проказу
Вымывают, словно по заказу,
Волны накатившего тепла,
И я вижу: жизнь добра, светла,
Не заляпан грязью чистый след.
Торжествуют плоть моя и разум!

Утро началось с подъёма,
С умыванья и еды,
Пусть далёко нам до дому,
Только в этом нет беды.
Нас сюда силком не гнали,
По этапам не везли,
Добровольно прискакали
Мы в таёжные дал и !

– Эй, Алёнушка, подружка,
Просыпайся, шевелись!
Слышишь, щедрая кукушка
Нам отмеривает жизнь!

Настроенье у Алёнки
По утрам не мармелад —
Паклей взбиты волосёнки,
Сморщен носик, хмурен взгляд!
Но зато дружище Вовик —
Любо-дорого глядеть:
Балагурист, ловок, боек,
И, к несчастью, любит петь!
Он мечтал в тайге, в болотах
Ноги в пояс истоптать,
Истерзать себя работой,
Но труда героем стать!

Говорил:
– Своё здоровье,
Если надо, погублю,
Изойду мочой и кровью
И тайгу всю изрублю,
Но меня узнают всюду,
Песни сложат в честь мою!
Или, пусть я проклят буду,
Жизнь свою вином залью!

Что ж, пускай, его заботы,
Хочет так, пусть будет так,
Лишь бы польза для работы,
Всяк по-своему… чудак!

После завтрака мясного
Наступает благодать,
И желанья никакого
На работу не сыскать!
И Алёнка смотрит томно,
Шепчет:
– Может, отдохнём?

Искушенье так огромно!
Ладно, жертвуем сим днём!
Но в палатке день валяться —
Скукотища из скукот.
Значит, следует смотаться
В непредвиденный поход:

– Тут, верстах в семи, в восьми ли,
В деревушке магазин,
Мы ведь хлеба вкус забыли
Среди елей и осин!
Ну, а ты, наш милый Вовик,
Тут не вздумай заскучать,
Навостряй-ка свой топорик,
Время – подвиги свершать!

Парень вряд ли был доволен,
Что останется один,
Но в желаньях он не волен,
Я здесь полный господин!

Помахали ручкой Вове
И пошлёпали вперед.
Знать бы, что случится вскоре,
Может, дали б задний ход.
Впрочем, нет, в душе российской
Камикадзе естество:
Пусть о смерти знаем близкой,
Чепуха, плюём на то!

Ох и трудно же шагати
В неуклюжих сапогах
По гнилой и скользкой гати.
Чёрт, опять влетел по пах!
Пусть Алёнка и девица, —
Красотою через край, —
Но так смачно матерится,
Что хоть уши зашивай!
Повторять за ней не стану,
Ни про попу, ни про мать,
Эх, скорей бы на поляну
Выйти, в травке полежать!

– Хватит, хватит материться,
Потерпи ещё чуток,
Посмотри-ка, как струится
Этот чудный ручеёк!

– Шли бы в место между ног,
Ровным строем, ать и два,
Ты и чудный ручеёк! —
Вот и все её слова!

Наконец, участок долгий
Пройден, поровну с грехом,
И, на сбитой ветром ёлке,
Мы устроились верхом.
Год сидел бы в сладкой неге,
Ветерок ловя лицом,
На глаза надвинув веки,
Не мечтая ни о чём…

– Ну, Алёнка, отдышалась?
Поднимаемся, вперёд,
Ведь совсем чуток осталось!
Скоро кончится поход!

Вброд пропахана речушка,
Мы мокры, но, сквозь кусты,
Показалась деревушка.

– Всё, Алёнка, рада ты?

– Ничего себе награда! —
Ей не сразу угодишь! —
Что ж, теперь от счастья надо
Мне подпрыгнуть? Вот уж – шиш!
Я промокла по бюстгальтер,
В волосах хвоя и грязь,
Говорила же мне матерь:
«Не за дело ты взялась!»
Ты, Серёженька, балда,
Затащил меня сюда,
Понавешал вермишель
Мне на кончики ушей!..