АРИАН - ВОЛШЕБНЫЕ МГНОВЕНЬЯ

Сквозь бессонных ночей вереницы —
Губы – жар в родниковом ключе,
Ты затихла испуганной птицей
На моём задрожавшем плече.

Перед этим чуть робким касаньем,
Сдунув призрачный блеск с тополей,
Мир взмолился священным писаньем
Нерассказанной книги своей.

И узнал я в тиши кареокой,
Так что кругом пошла голова,
Как молчанье бывает глубоко,
Как высоки бывают слова!

Как признание к звёздам уносит,
Тишина слаще слов говорит,
И небесья бездонная просинь
Неизведанной тайной манит!

И страна серебрящихся теней
Открывала нам свой окоём —
Этих рук наших нервных сплетенье,
Эти звёздные танцы вдвоём!

Этих трепетных взглядов скольженье —
И терялся замаенный взор
В бесконечности снов-отражений,
В зазеркалии звёздных озёр…

Что сказать тополям на прощанье?
Что оставить себе? – Может быть,
Это дерзкое лишь обещанье:
Никогда этот сон не забыть!

Звёздный всплеск – и секунда застыла —
Вечный миг уходящего дня,
И в безмолвие ночи уплыла
Колыханьем живого огня…

Закат столь звонок и прозрачен,
Что даже вздоха робкий звук,
Что было с солнцем спорить начал,
Затих, твоих коснувшись рук.

Замолк, до губ взойти не смея,
На гулкий пол опал дождём,
И только стены занемели
Воспоминанием о нём.

По серебристой дрожи света
Пробилась явь сквозь сон мечты,
Нет больше стен, картины этой —
Лишь отблеск солнца, я и ты.

И тихо сумерки сгущались,
Я не противился судьбе,
Быть может, мы навек прощались,
Но что до этого тебе?

Последний всплеск… сейчас невольно
Боль сердца в память застучит,
Последний всплеск… но как же больно
Ждать одиночества в ночи!

И как от дикой жажды снега
Трепещет раскалённый зной,
Дрожит моё больное эго
От теней, пущенных тобой!

Но эхом солнечных отплытий
Огромный месяц заблестит,
Взойдёт и свяжет ход событий,
И все сомнения простит.

Сейчас уже уйдёшь, я знаю,
Меня в себе дорастворив,
И сам с тобою догораю,
Чтоб вспыхнуть пламенем зари…

Ты так таинственно красива —
Ни дать, ни взять,
И в красоте струится сила —
Повелевать!
Едва заметным мановеньем
Чуть оживить
Бег серебрящихся мгновений —
И вдохновить!

И вспыхнет искра тайной страсти —
Гореть, гореть!
И этой огненной напасти —
Не одолеть.
Душа стремится, рвётся, хочет —
Творить, творить,
И чашу снов блаженной ночи
До дна испить!

У ног твоих из роз и лилий
Сложить букет,
Знать – совершенней этих линий
На свете нет,
В лучах любви твоей проснуться —
И гимны петь,
Руки твоей слегка коснуться —
И умереть!

С тобой над бездной повстречаться —
И вальс кружить,
Сквозь морок смертных снов промчаться —
и вновь ожить!
И все мгновенья тёмной страсти,
Как жемчуга,
Бросать пригоршнями на счастье —
К твоим ногам!

На заре уплыву в звездопад —
Вы меня не зовите назад,
Я ведь – с вами, из вечности зрящий,
В каждом взгляде, любовью горящем.

Я уйду, не оставив обид —
Лишь прислушайтесь: глас мой звенит
В переливистой трели весенней
На Христово светло воскресенье.

Я – ладья. Я плыву на заре —
Семь свечей на моём алтаре,
И разносится с крыльев обоих
Всех моих стихопений октоих.

Запылает над миром рассвет,
И взлетят наши души, как птицы —
В нём и мой серебрящийся свет
Озарит ваши юные лица —
Запылает над миром рассвет.

На заре уплыву в звездопад —
Вы меня не зовите назад,
Я ведь вовсе не умер, поверьте,
Потому что на свете нет смерти.

Просто я, бубенцами звеня,
Обуздал вороного коня —
Воплощение страха и боли —
И лечу в мир покоя и воли.

Я – ладья, семь перунов-коней
Мчат меня среди лунных аллей,
Конь вор о ный глубокою тенью
Означает моё средостенье.

Потому в средостении дня
И в зенитном парении птицы
Узнавайте, ловите меня —
Там являться вам буду и сниться —
В средостении звёздного дня.