АРИАН - СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕТЕР

Глубокие тени по снегу —
Глубокие тени…
Я был или не был? —
Смятенье, порыв, озаренье…

Не надо, не смейся,
Не трогай любимой печали! —
В ней голосом сердца
Немые мольбы зазвучали…

Пройдёшь и растаешь —
Звезды белокурой моленье!
В мерцании звёздном
По снегу – глубокие тени…

И как всегда в конце зимы
Всего лишь крыльев не хватает,
Слова торжественно немы —
Пустые звуки проплывают.

Оставим всё – и на простор,
Остатки снов закинув в тучи,
И посетим отроги гор —
Весна сойдёт к нам правдой жгучей.

Ты ощутишь её прилив,
Увидев птиц седые стаи,
И, робко голову склонив,
Ты спросишь: А снега растают?

И не отвечу я тебе,
Ведь не успею я ответить,
Как ты услышишь: в тишине
Звенит ручей, как правда светел!

И ты поймёшь, что нас с тобой
Ждёт вещий жар земного лета,
И Смерть костлявою рукой
Не заслонит нам жизни света!

Ведь я люблю и сам любим —
Какая истина простая! —
Мы – полетим, мы – полетим,
Как даже птицы не летают!

Мы задохнёмся вышиной
И, заручившись солнца дружбой,
Свих сердец палящий зной
В лицо запустим зимней стуже!

Я напишу сто тысяч строк —
Не меньше, слышишь? Веришь мне?
Лишь горьковатый почек сок
Слегка напомнит о зиме…

Сквозь бессонных ночей вереницы —
Губы – жар в родниковом ключе,
Ты затихла испуганной птицей
На моём задрожавшем плече.

Перед этим чуть робким касаньем,
Сдунув призрачный блеск с тополей,
Мир взмолился священным писаньем
Нерассказанной книги своей.

И узнал я в тиши синеокой,
Так что кругом пошла голова,
Как молчанье бывает глубоко,
Как высоки бывают слова!

И застыли испуганно тени —
То ли ночью мы шли, то ли днём,
С нами был лишь Тарковский Арсений,
Да и то в исполненьи моём.

За чертою порога безмолвья
Наплывала на нас пустота,
Ты светилась моею любовью
И читала меня как с листа.

Пара фраз, и секунда застыла —
Вечный миг уходящего дня,
И в безмолвие ночи уплыла
Колыханьем живого огня…

Закат столь звонок и прозрачен,
Что даже вздоха робкий звук,
Что было с солнцем спорить начал,
Затих, твоих коснувшись рук.

Замолк, до губ взойти не смея,
На гулкий пол опал дождём,
И только стены занемели
Воспоминанием о нём.

По серебристой дрожи света
Пробилась явь сквозь сон мечты,
Нет больше стен, картины этой —
Лишь отблеск солнца, я и ты.

И тихо сумерки сгущались,
Я не противился судьбе,
Быть может, мы навек прощались,
Но что до этого тебе?

Последний всплеск… сейчас невольно
Боль сердца в память застучит,
Последний всплеск… но как же больно
Ждать одиночества в ночи!

И как от дикой жажды снега
Трепещет раскалённый зной,
Дрожит моё больное эго
От теней, пущенных тобой!

Но эхом солнечных отплытий
Огромный месяц заблестит,
Взойдёт и свяжет ход событий,
И все сомнения простит.

Сейчас уже уйдёшь, я знаю,
Меня в себе дорастворив,
И сам с тобою догораю,
Чтоб вспыхнуть пламенем зари…

О, только дай вдохнуть в себя рассвет,
Когда луга в заре от счастья плачут,
И ты летишь на розовом коне
В молитвенно звенящей тишине
К своей Любви пронзительно-прозрачной!

О, только полдень дай открыть в себе,
Когда горит в нём пламенное диво,
И ты плывёшь на огненном коне
В душистой спело-золотой волне,
И в ней копыто плещется игриво!

О, только дай закат узнать в себе,
Когда в душе стихает звёздный вечер,
И ты скользишь на вороном коне
В высокой и печальной глубине
Своей венчальной красоте навстречу!

О, только б до рассвета не забыть,
О чём звезда шепталася с рекою,
А на заре понову плыть и плыть,
Коней своих чуть сдерживая прыть,
К высотам беспокойного покоя!