Михаил Трещалин - Я не просто грустен, я – февраль. Стихи, поэмы

Забудьте на время свои невзгоды.
Пусть будет закат вам подарен впрок.
Не часто заходят такие погоды
В наш мелкий и суетный, зыбкий мирок.

Ну, что вы про будни, судьбу-лихоманку,
Про ранний подъем в предрассветный часок…
Вас ждет это завтра с утра, спозаранку,
В часы, когда даже не брезжит восток.

А нынче, по небу слоновой кости
Нехотя катятся облака.
Откиньтесь навзничь, руки разбросьте
И любуйтесь, как догорает закат.
Бологое 1993 г.

Пронзительно, морозно и торжественно,
Бессчетнозвездно, тихо и темно,
Как самая застенчивая женщина,
Смутясь, украдкой бросит взгляд в окно,

В заветный миг возник из пустоты,
Из безграничной черноты вселенной,
(Так всякий раз бывает неизменно)
Не пряча неизвестности черты,

Приняв все, что осталось от былого,
Хранимого лишь в памяти теперь,
Пообещав не совершать плохого

И в прошлое прикрыв тихонько дверь,
Взошел на круг, исполненный забот,
С надеждой трепетною Новый год.
Бологое 1993 г.

С трескучими морозами,
С промерзшими березами
Является январь.

Тропиночки завьюжены,
Тростиночки застужены
И на сердце печаль.

Протаяли проталинки,
Согрелися завалинки,
Закапала капель,

А солнышко красивое,
Как молодость, счастливое,
Ручьем бежит апрель.

Настало лето красное,
Сияет солнце ясное,
В лугах поет свирель.

Лес хвастает нарядами
И сыплет листопадами
Осеннею порой.

Дня только поубавится —
Идет зима-красавица
Под белою фатой.
Бологое 1993 г.

В день зимнего солнцестояния
Морозно трещит по лесам —
Такое души состояние,
Что даже не выскажешь сам,

Такая надежда на лучшее,
На солнышко, свет и тепло:
Возможно, плохое и худшее
Случилось уже, утекло?

В день зимнего солнцестояния
Я, люди, прощаю вам то,
Что камнем, без сострадания,
Ложится за лацкан пальто.

Дарю вам все самое лучшее —
Улыбку кратчайшего дня
И то, что припрятал до случая,
До этого самого, для

Дня зимнего солнцестояния.
Дарю вам закат и рассвет —
Бесценнешее состояние,
И шлю вам сердечный привет.
Бологое 21.12.1994 г.

Меж нами смерть,
Года меж нами,
Как море. Меж нами
Могильный камень…
Там, может быть,
Чудесный град?
А здесь лишь то,
В чем виноват,
Иль, право, не виновен ты?
А на могиле первые цветы,
Надрывный крик грачей,
Совсем ничей…
Ты все поймешь: зачем, к чему?
Да только это ни к чему,
Здесь голос мой почти затих,
И это, собственно не стих,
А лишь обломочки души…
Принять их очень не спеши,
Ты постарайся их собрать
Все воедино и понять
О чем печалюсь…
Смерть – не грех,
Она уравнивает всех.
В дороге 1994 г.

Как-то мне Сережа Морев
Кинул рифму: факт – инфаркт,
Принял я ее, не споря:
Пригодится, как-никак,

И не думал я об этом,
Как живется, так и жил.
Безызвестным был поэтом
Все, что нравится – любил,

Жил себе в мирских заботах,
По ночам стихи писал,
Днем, без удержи работал,
Правда, устали не знал.

Но, однажды, словно громом,
Поразил меня инфаркт,
Стал для жизни переломом:
Так и эдак, вот-те факт.

Взять бы под руку старушку,
Или пнуть ногою мяч,
Но нельзя давать нагрузку
Сердцу. Что тут не понять?

Встал инфаркт, как в жизни веха:
До инфаркта и потом.
Да! Он словно переехал
Жизнь трамвайным колесом.

Очень кстати эта рифма,
Что Сережа удружил:
Факт – инфаркт. Похоже, вышло,
Что он мне наворожил.
Бологое 1995 г.

Сплю с женой и не хожу налево.
Говорят: «Хороший семьянин».
Пусть моя жена не королева,