Мария Визи - A moon gate in my wall - собрание стихотворений

Как знать, не съездивши самой
в Каир или Китай,
во всем ли так прекрасен мой
благословенный край?

Быть может, вот из этих трав
цветок и мне возрос,
но как же знать, не повидав
и карфагенских роз?

Моя любовь верна, тверда,
она не помрачится,
пока я здесь, — но что когда
уехать мне случится?

Я домик-таверну открою
на горном далеком пути,
где все б сероглазые люди
могли себе отдых найти.
Там было бы много тарелок
и кружек, затем чтобы греть
озябших людей сероглазых,
идущих по этой горе.

И сладко бы путники спали,
им снился б дороги конец,
а я бы вставала и в полночь,
подкладывать в печку дровец.

Смешно ведь? Но все, что мне в жизни
хорошего было дано,
мне дали два серые глаза —
когда-то давно.

Любовь — не все: не хлеб и не вода,
не даст тебе ни сна, ни в бурю — крова,
ни снасть, волной несомую, когда
всплываешь, тонешь и всплываешь снова.
Любовь, как воздух, грудь не оживит,
кровь не очистит и не вправит кости,
— но много есть людей, что без любви
вот в этот самый час лишь смерти просят.
Возможно, что и я в тяжелый год,
страдая и моля об избавленьи,
когда нужда без проблеска гнетет,
твою любовь сменяю на спасенье
иль память о тебе — на хлеб и свет,
быть может — да.
Я думаю, что нет.

Туман приходит
на маленьких кошачьих ножках.

Сидит на корточках,
молчит и смотрит
на гавань и на город
и двигается дальше.

Я сделаю игрушки для радости твоей
Из птичьих песен утром, из солнечных лучей.
Дворец для нас с тобою я дивный вознесу
Из синих дней на море, зеленых дней в лесу.
Себе устрою угол и для тебя покой,
Где яркий куст желтеет за вьющейся рекой;
Ты будешь там одежды и руки мыть свои
Дождем поутру свежим и каплей рос в ночи.
И будет самой лучшей песней, какой не знал никто,
Милее всех мелодий нам будет только то,
Что мы одни видали и помним до сих пор
Широкую дорогу и вспыхнувший костер.

Рожденье наше — это сон, забвенье,
душа, что с нами поднялась, звезда
всей жизни, встала в отдаленьи,
издалека пришла сюда;
но мы, не все забыв в мгновенье,
не в совершенном обнаженьи,
а славы облака влача, идем
от Бога, где наш дом.
Ведь в детстве небо окружает нас:
стена тюрьмы уж мрак бросает свой
на отрока, но тот все ж видит свет,
откуда свет такой, он в счастьи сознает.
Идущий от востока вдаль юнец,
еще природы жрец,
идет в сопровожденьи
прекрасного виденья,
и только взрослый видит, как оно
умрет, в обычный день обращено.

(end of IX)
Вот отчего и спокойную погоду
хоть и далеко от краев земли,
бессмертные душа увидит Воды,
которые сюда нас принесли
и возвратиться мы туда б могли —
и увидать резвящихся детей
и услыхать могучий гул морей!

Небо над крышей
так сине, спокойно.
Ветка над крышей
качается стройно.

Птица на ветке
песню поет.
Колокол в небе
нежно зовет.

Боже мой! Жизнь
так проста и светла…
Мирные звуки
летят из села…

Что же ты сделал,
что плачешь над ней?
Что же ты сделал
с жизнью своей?