Николай Туроверов - «Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы

Не приедет. И не надо!
Пожалею. А потом
Из взъерошенного сада
Поднимусь в прохладный дом.
На балконе канарейка
В той же клетке, и ― одна.
Одиночество! Налей-ка
Мне неспешного вина.

Уже столетия звучит привет:
«Христос воскрес». Воистину воскресе!
Господь для каждого года отвесит
Земною мерой человечьих лет.
Соратники, погибшие в боях!
У нас весна, опять щебечут птицы,
И хочется мне с вами поделиться
Вот этой радугой в пасхальных небесах.

Запомнить отлетевшее. Потом
Ходить с искаженным лицом.
Пылает над нами
Полдневное пламя
И звезды сияют в ночи.
У каждого знамя ―
У каждого память.
И к памяти этой ключи.
Закрой ими двери,
Где смерть и потери.
И двери другие открой.
Ты видывал виды,
Ты пел панихиды, ―
Молебен веселый запой.

Если мертвый, опадающий листок
И не знает, где ему упасть,
Если каждый расцветающий цветок
Распусканью отдает всю страсть,
Что же нам, блуждающим во мгле? ―
Только повторять растенья!
Амазонка мира ― Куберле ―
Все еще в сияющем теченье.

Я в арабском городе живу.
На заплате новая заплата.
И во сне, как будто наяву,
Достархан несут мне арапчата.
Сердце с перебоями стучит,
И журчит, не прерываясь, сказка
В тысяча одной ночи
Никогда не спящего Дамаска.

Казалось бы, ―
пора на сруб.
Промчались войны, лихолетья,
Но вот стоит столетний дуб,
И постоит еще столетья.
В лесу все стало зеленей,
Но дуб не верит. И весною
Нагая тень его ветвей
Еще трагичней, чем зимою.
Зато, когда поверит он
Ветхозаветным осязаньем, ―
Ты будешь первым поражен
Его могучим распусканьем.

Надо пить и надо есть.
Спать, покуда спится,
На колесах кресло есть,
Кресло ― колесница.
И везет ее толкач,
Инвалид убогий,
Хочешь смейся, хочешь плачь,
По моей дороге.
Но, живя среди калек
(Я и сам калека),
Понял я, как человек
Любит человека.

Безнадежно. Неизлечимо.
За окном деревья и трава.
Не касаясь, пролетают мимо
Эти беспощадные слова.

За окном деревья и трава.
Светит солнце, и мерцают звезды.
И ― мне кажется ― еще не поздно
Пережить ужасные слова.

Ева ― налево, направо ― Лилит, ―
Вечные дамы Адама.
Здесь много старух. И одна говорит:
«Была еще третья дама».
Здесь есть старики, но здесь больше старух.
Для престарелых больница.
Откуда такой изумительный слух,
Который и мне не приснится.

Снова до́ма. Все знакомо.
И молитвы, и грехи.
Мерный кофе, рюмка рома,
Папироса и стихи.

Золотые зайчики-лучи.
Праздник, флаги. А опять звучит
«Марсельеза», «Марсельеза»:
Это бархат и железо.

Над Парижем русский ветер веет ―
Бесшабашный, грубый, озорной,
И Париж под ветром хорошеет,
Будто новобранец молодой.
Счастлив тот, кто в эти годы молод,
Кто готов весь мир обнять, как брат, ―
Не пугает больше серп и молот,
Как пугали десять лет назад [17] «Анна Туркина» ― за этой подписью ряд стихотворений Н.Н. Туроверова в 40-е годы был опубликован в машинописных сборниках «Кружка казаков-литераторов». .

Клубятся вихри ― призрачные птицы.
Июльский день. В мажарах казаки.
Склонилися по ветру будяки [18] Будяки ― татарник колючий.
На круглой крыше каменной гробницы.