Апельсиновый Сок - О движении ангелов

В ясном небе убил я архангела,
И вокруг воцарилось спокойствие.
И лишь слышно, как дети плачут.

Жду покорно своего газенвагена,
Не раскаиваясь и не геройствуя,
Only bishop will let me departure.

Но я верю, охотно верю,
Что лишь яд в этот мир несу,
Мной горят, словно кровью, маки.

Секретарь мой служит Зверю…
Вот и доза: шварк, desu… —
Won’t die after I slowly fuck it.

Научили меня убийствам
В ясном небе четверо Всадников,
Повлекли пересадку сердца.

Now I chill in the yard of prison,
Love won’t have it, I’m shagging a starving hoe.
Blow like wind in the sanctuary, my blessed up.

Я искал тебя в раю.
Небо резали грома линии.
Мы отдали любовь свою
Двум нарциссам и одной лилии.
Возвращаться всегда дежавю,
Где не сможем найти перемирие.
Я печально мышьяк волью
В перезвон теплоты с рубинами.

Я искал и посреди ада.
Кем-то послана метка чёрная.
С нею спелая гроздь винограда
И печать на душе прискорбная.
Неизбежно грядёт расплата,
И в любовь проникает снотворное.
В этом ты не была виновата.
Было чувство любви иллюзорное.

Именем Бога с тобой продлеваем
Племя безродное, но погибаем.
Спицами в мрамор, как в шприц набирая,
Искренне крысам всецело вставив.

Племя безродное с дарственной живностью
Мерило проклятых в адской погрешности,
Стены мерцают, и тает под известью
Плесени царство, срезая разбежности.

Розы цветут у разбитой колонны,
Слезы текут. Паразиты с коронами.
В гнозисе тут нераскрыты феномены:
Озеро ртути грустит над нейронами.

Спрыгнула с крыши одна невменяемая,
Иглами дышащий встанет к деяниям.
Слышит ли пишущий? Мало теряем ли?
Смерть ближе и ближе… Земля с препаратами…
Хижина Ницше. Вставай, Император!
Мы выжили в битве… Трамвай станет каторгой…

Мыслями кружево вьешь проницательно,
Исповедь в душу вольешь, чтоб предать её,
Быстро разрушит нас ложь до конца тем, что
Ты с равнодушием нож точишь свадебный.

***

Убивать не проблема, поверь.
Он в едва видимой вене твоей…
Замедляя твой пульс в половину,
Растворяясь в крови,
Убивал героин,
Отравляя по пуповине
Наш невинный плод любви,
Спящий мирно в водах внутри…

Тебя всё нет, долго нет, долго нет,
Возвращайся скорее, я жду
Больше целого года.
Окончательно понял, что твой милый смех
Мне способен дать то, ради чего ем еду
И пью холодную воду.
Если бы мог, перестал бы пить воду и есть,
Без тебя я сейчас умираю.
Я не знаю, какое имя носит болезнь,
Что меня поразив истязает.
Я не слышу ни звука, тишина, как вода,
Как вода, – бесцветна, безвкусна.
Тебя нет, и не знаю, возвратишься когда,
Тебя нет, но дождусь я, дождусь я…
Иногда от угрозы, что вот-вот застрелюсь,
Телевизор включаю зачем-то.
Я держу в себе слёзы и печально смеюсь
Над несчастной судьбой Президента.
До того, как ты явишься, умрёт Президент,
Не дождётся, а мне ждать тебя дальше.
Ты в глубокой оставишь Государство беде,
И вернётся Режим, что был раньше.
И тогда меня скоро арестуют за то,
Что я ждал тебя, как тунеядец,
И сошлют к Беломору в эшелоне пустом,
Без выяснения обстоятельств…
Там не буду я есть ленинградский фаст-фуд,
Пить не буду ленинградскую воду.
Ты зачем Президента убил, спросит суд,
Я отвечу: чтобы не ходить на работу.
Тишина в одиночке, я прошу позвонить
В отделение госбезопасности,
К телефону полковника одного пригласить,
Он мой дед, говорю я для ясности.
Через час или два отворяется дверь,
Мне дают закурить папиросу,
«Вы, товарищ, свободная личность теперь,
Ваш дед быстро пишет доносы…
Ждёт вас дома одна
Ваша родная жена,
В вашей с нею ленинградской квартире».
Я не верю, что ты там,
Где тебя я прождал,
Где с тобою Президента убили.
И звонит телефон,
Говоришь, что убьем
Президента США тем же способом,
Ты уйдёшь, и в пустом