Николай Романецкий - Банка апельсинового сока

Николай РОМАНЕЦКИЙ

БАНКА АПЕЛЬСИНОВОГО СОКА

Экипаж, по совести говоря, Реброва раздражал. Было во внешности этих парней, в их неуемной, показной радости от происходящего, в щенячьей восторженности, с которой они смотрели на своего капитана, нечто такое, что давно уже им, Ребровым, забыто. Возможно, если бы полет предстоял долгий и опасный, если бы требовалась в нем для успешного завершения дела особая монолитность экипажа, Ребров и попытался бы их понять. Но в таком полете...

Вот и сейчас, стоя перед ним навытяжку, практиканты ели начальство глазами. Наверное, им казалось, так и должно стоять перед капитаном. Ведь этого требует Устав!.. Откуда им знать, что Устав писали такие же кретины, как и они, только лет на тридцать старше и навеки прикипевшие к удобным креслам в шикарных кабинетах?..

Хлыщи, подумал Ребров. Опереточные космонавтики...

Пауза затягивалась, и практиканты недоуменно переглянулись.

- Я объявил сбор, - сказал Ребров, еле сдерживая раздражение, - не для того, чтобы вы играли друг с другом в переглядки! Пришло время главного маневра. По программе - поворот...

Они снова переглянулись, теперь во взглядах их сквозило нескрываемое удовольствие от предстоящей работы. Вильсон даже подмигнул приятелю.

Ребров вздохнул и повернулся к ним спиной.

Конечно, для практикантов и такой полет - событие. Им давно уже надоело сидеть по аудиториям, слушая самодовольных старперов, вроде Реброва, да бегать ловкими пальцами по кнопкам осточертевших тренажеров. А тут какой ни есть, но все же выход за пределы Системы. Тем более на испытания Корабля и с "самим Ребровым". Потом будут выпячивать богатырские груди и травить байки девочкам с факультета диспетчеров. Тьфу!..

Раздражение угнетало Реброва. Он не понимал, откуда оно бралось ЗДЕСЬ. В Академии все было понятным. Нелегко старику, всю жизнь топтавшему пространство, переходить на сидячий образ существования. Столько лет мотаться по многочисленным планетам, освоенным землянами, и вдруг - сразу и окончательно! - лекции, лабораторные и душещипательные беседы с так называемой "молодою сменой".

Он, собственно, и на предложение Плахина-то согласился лишь для того, чтобы развеяться. Окунуться ненадолго в знакомую и любезную сердцу атмосферу. А вот пригласить на испытания Корабля кого-либо из старых приятелей не решился. Духу не хватило, страшным показалось окунуться в былое до такой степени. Начались бы воспоминания и утешения. "Бойцы вспоминают минувшие дни..." Пропади они пропадом, эти минувшие дни, если на финише такая жизнь!..

Да и формального оправдания приглашению опытных ребят не было. Полет-то чепуха, всего несколько дней. Не полет - прогулка по пригородному парку! Не нужны тут ни опыт работы в космосе, ни умение принимать единственно правильные решения. Для этого есть на борту он, капитан, хотя и он не видит, где тут может быть использован его богатый опыт. А для так называемой "смены" все ж таки практика...

В общем, все он решил правильно. Так откуда же раздражение? Или в этом раздражении и заключается старость?..

- Напоминаю, как будет происходить поворот, - сказал Ребров, не оборачиваясь. - После команды полное отключение от посторонних мыслей. В момент "ноль" отчетливо представляем себе, что Корабль меняет курс... Вопросы?

Экипаж безмолвствовал. Ребров сел за пульт и запустил программу поворота. Из спинок кресел выдвинулись синие чашки ридеров. Комариным звоном запищали нейтрализаторы инерции. Ребров прижался к чашке затылком и, прикрыв глаза, дождался, пока датчики лягут на виски. Потом развернул кресло. Практиканты сидели на своих местах.

- Экипаж к маневру готов! - объявил Ребров. - Корабль?

- Корабль к маневру готов, - сказал Корабль. - Скорость - пять световых, двигатели в режиме "торможение-разгон", перепад ускорений пятьсот двадцать тысяч "жэ", нейтрализаторы инерции на максимуме, начало маневра в момент "ноль". Экипажу внимание! Начинаю отсчет...

Ребров снова прикрыл глаза. Он представил себе проклятую надоевшую Землю, бледно-голубую, в белых покрывалах облаков, набившие оскомину лекции, каждодневную суету городов, черт бы их побрал со всеми потрохами!..

А Корабль уже ритмично диктовал:

- Три... два... один...

И когда он произнес: "Ноль", - Ребров представил себе, как Корабль останавливается и стартует в обратную сторону.

Он знал, что то же в это мгновение представляют себе и практиканты, и сжался, ожидая чувствительного толчка и замирания в сердце - все-таки полмиллиона "жэ" это не баран начихал, как бы надежно ни работали нейтрализаторы инерции.