Владимир Маталасов - Голубая дымка былого. Поэтическая подборка

Не глядя ни на что, и даже на её разбежность,
На то, что где-то на задворках мира,
в его безбрежных, дальних закоулках,
Пронизывая звёздных путь скоплений,
стрелою мчимся где «Корабль Арго»
С его Кормою, Килем, Парусами
и Компасом в космических проулках
Давно уж поджидают непременно,
чтоб к Магеллановым привзнесть нас Облакам,
В Тукана твердь и Рыбы Золотой.

Аэролит, свершивший астроблему,
Каприччо жизни микрокосму он пророчит
безотлагательно; живой ретроспективой
Нам философию небытия вещает,
не обойдя любого стороною.

И в созидающее, высшее начало
вдруг окунаемся мы всею головою,
Чтоб жить, мечтать, надеяться и верить,
любить безмерной, праведной любовью,
Чтоб всюду поспевать. Но вот не станет
всех нас; пройдут, промчатся годы,
Столетий вереница, цепь тысячелетий,
Земля всё так же будет коловертить
До той поры, пока не поглотит
её коллапс коллизии вселенской.

Ну а покуда где-то в подсознанье
на «деус эксо махина» мы ставим,
В Пьер-Сен-Мартен стремглав давно летим
на встречу с распрекрасною Каллисто.
И факел свой Гефест рукой затушит
в преддверии волны «фата моргана»,
И Мнемосина вдруг покинет нас
на веки вечные, с душой сообразуясь.

Роса лишь только пала на траву,
Твой пеньюар мелькнул и скрылся в перголе
Средь тишины в черешневом саду
Воздушным, лёгким отраженьем в зеркале.

Портшез, и жардиньерки по бокам,
И багатель меж древ в сплетенье паутин,
Искристого шампанского бокал
На минипьяно в свете звёздных серпантин.

В запястье ожерелья фермуар
Холодным серебром в пространство источает,
Твой взор пленительный – природы щедрый дар, —
Мне сладострастный миг блаженства предвещает.

И тонких пальцев вычурность сквозит
В их пассах и изысканных движеньях,
Касаньем клавиш слух благоволит
Усладой тронуть, словно в ярких сновиденьях.

Узоров разноцветные штрихи —
Небес, – вплетаются в туманную завесу,
Витают стайками здесь пригоршни любви,
Справляя всуе незатейливую мессу.

Из веток тёмных сотканный багет
Вмиг тенью кружевной ложится на траву
Как взятый канителью трафарет
На золотистом фоне, сотворённом на лету.

Претит нам контроверза: здесь, в тиши,
Вино любви мы пьём – любви девятый вал, —
Где страсть бушует под покровом темноты,
Возвышенных речей блаженство правит бал.

И поцелуев жарких приглушённый звук
Скользит землёй, вкрапляясь в тучи-вороны,
Тебе я в утешение скажу
Слова любви, на все четыре стороны.

Признания не жду, не жду похвал,
Душой и телом, разумеется, не свят,
Но как никто надеялся, страдал,
Когда был разум мой смятением объят.

Кругом непонимания стена,
И отчуждения опущена завеса,
Нам не слыхать друг друга, господа,
Меж нами вакуум и буреломы леса.

Протеста молчаливого следы
Рукою прагматичною стирал
Злой рок, покуда в девственной глуши
Мой глас в пустыне к Господу взывал.

Всё относительно, всё – суета сует,
В остатках памяти мы плаваем своей,
В них пламенным порывам места нет,
Свободолюбие утеряно страстей.

О, если б мог я выразить в словах
Итог судьбы в предвидениях вещих,
Низвергнуть был готов бы в «дантов ад»
Пороки искусителей зловещих.

Настанет время, знаю, ты придёшь
Желанных дней чудесная пора,
Крылами упоительно взмахнёшь,
Чтоб жить свободы духом, на века.

И вспыхнула звезда на небосклоне,
Звезда моей несбывшейся мечты,
Взлелеянной когда-то в самом лоне
Мятущейся и страждущей души.

Кому нужны плоды мирских дерзаний,
К деяньям что благим устремлены,
К истокам восходящие познаний
Из недр подсознания глуши.

Но день придёт, даст Бог, тогда быть может
Востребован окажется мой слог.
Да пусть же всяк потомок станет вхожим
В мой тихий, скромный творческий чертог.

Пишу сот и, без плеоназма,
И к корреляции стремлюсь,
Но к квинтэссенции маразма
Я непристойно отношусь.

Ни Арион я, ни Овидий,
И не приверженец расстриг,
Не жажду я, друзья, субсидий —
Ноумен вдруг меня настиг.