Василий Макеев - Заплаканная душа

Куличами, курочкой, блинками,
Шаловливой чарочкой вина —
Зря, что ль, на столе под рушниками
Горушка яиц припасена?

Средь иных захоронений братских
Есть на свете горькое село —
Эшелон детишек ленинградских
Здесь военной вьюгой замело.
Не забыть страдальческие были,
К этой боли всяк приговорён:
Юнкерсы прицельно разбомбили
Беззащитный детский эшелон.
Место называется Лычково.
Сбочь села, где таволга цветёт,
Памятник и нежный, и суровый
Перекличку скорбную ведёт.
Ничего не смыто, не сокрыто,
Мысли и душа обнажены.
Этот камень красного гранита —
Суть костра пылающей войны.
Девочка, кровиночка, сестричка,
Береди мне душу, береди,
Из огня, как птичка-невеличка,
Рвёшься ты с куклёнком у груди.
Слёзы опрокинутого детства,
Дождевой не смоются водой,
Их война оставила в наследство,
Даже память делая седой.

Я не жалок, не распутен,
В меру славлю естество,
На меня геноссе Путин
Не имеет ничего.

Если б слыл из негодяев,
Был петрушкой заводной —
Друг Рубцов и друг Куняев
Пить гнушались бы со мной.

Говорят, что не бездарен,
Ну а дурень – не дурак!
Если я прилюдно взгален —
Плачу дома: что ж я так?!

Собираясь в путь кромешный,
Зря не вою на луну.
Что ж, я грешен был, конечно,
Мало жаловал жену.

Пожалкуйте хоть для вида,
Помяните соловья…
Вот такая, брат, планида
Нелюбезная моя!

Я жизнь разлюбил так поздно,
Как вдовье в ночи крыльцо.
И пусть она плюнет слёзно
В моё золотое лицо.

Ну что ж, голосил и квакал
И воду хлестал с лица.
Но в жизни не обмаракал
Ни женщины, ни тельца…

Пригрелся пышный август
На солнышке Господнем,
Рябит в макушке сада
Цветная мишура.
Как славно, что не завтра
И точно – не сегодня
На лёгкой бричке лето
Не съедет со двора!

И то – ещё вкрутую
Не сварен куст калины,
Арбузный ус казацкий
Привял, но не зачах.
И ласточки впервые
Устроили смотрины
В своих старинных фраках
На вислых проводах.

И тыква пьяной бабой
Сопит на жирной грядке,
И дыни, как телушки,
Готовы на убой.
А я опять сбираю
Потешные манатки,
А мне опять куда-то
Вдогонку за судьбой.

Немереные персты,
Дороги без возврата;
Душа то жаром пышет,
То сусликом скулит…
Ну что ж, оставим лето —
Оно не виновато —
Подрёмывать в покое,
Как Бог ему велит!

Август, сочень, хруст капустный
Тайным светом душу полнит —
Кто-то давний, кто-то грустный
Обо мне, похоже, помнит.

Кто-то в памяти проведал,
Как мне в отчем доме сиро,
Не случайно за обедом
Кошка хлебушка просила.

И чего, скажи на милость,
Не хватало хоть бы малость,
Ведь не крыша прохудилась
И калитка не сломалась.

Не на ту ли сыплет крышу
Август яблоки и груши?
Коль глухой – так не услышишь,
Коль не веришь – так откушай.

Только вижу всё и чую:
Запах жести, запах сада —
Августовскую причуду,
Августовскую усладу.

Калина светит вполнакала,
Не до краёв накалена,
Облокотясь на тень устало,
Как разведённая жена.

Её не трогают – да что там! —
Она осинам не чета —
Ни августовская забота
И ни сентябрьская тщета.

Как будто с кем-то оплошала,
Считает тихо день ко дню.
Пока мороз за полушалок
Ей не запустит пятерню!

О, как она задышит гневно,
И распалится вдруг она,
Как византийская царевна
Иль древнерусская княжна!

Иль от щекотки рассмеётся
И полыхнёт кистями губ
Крестьянской девкой у колодца
На первом праздничном снегу!

Понурым взглядом из-под палых век
Я обыдёнкой с жизнью согласился,
Что всякий здравый русский человек
Давно с домашней родиной простился
И душу продал городу навек,
И на миру с улыбкой покрестился.

Ан без тебя, родинушка-родня,
Свидетельница вещего начала,
Не только б вживе не было меня,
Но и тебе меня бы не хватало:
Не я ли плёл плетни из краснотала
Заветных слов? А по садам шныряла
Наущенная мною ребятня…