Юрий Саваровский - Душа неугомонная

У каждой песни есть начало,
У каждой песни есть конец,
И если песня зазвучала
Напевом в тысячах сердец,
Тогда она, сердцам внимая,
Созвучьем выстраданных нот
Поёт в колоннах Первомая,
В застольях праздничных поёт.
Но если вдруг в минуты грусти
Невольно явится она,
То боль души она отпустит
И сердце выплачет до дна.

Я выжал, как мочалку, душу,
Ничто мне радость не сулит,
И сердце у меня болит,
И алкоголь ту боль не глушит.

Душа ушла, но почему,
Какое нужно ей лекарство?
Отдать безропотно пол царства
Рациональному уму?

Или без пыток и оков,
Не противляться жадной плоти
И, как лягушка, жить в болоте
И без души, и без мозгов?

Года безразличие множат,
Сильнее и дольше гнетут.
Старею душою. О, боже,
Безжалостен времени суд!
Как редко он мне позволяет
Счастливым себя ощутить,
Как часто меня заставляет
Печалиться так и грустить.
Тяжёлые мысли тревоги,
Вступая на паперть души,
Зовут к невозвратной дороге,
Затерянной где-то в глуши.

Всё хорошо, вот только мыслей нет,
Есть пустота, покой и безразличье.
Никто меня не слышит и не кличет,
И некому мне передать привет.
Как трудно быть в покое одному
И не страдать, и никому не верить,
Как быть с душой, коль отдан я уму,
Открыв ему сегодня настежь двери?
Как быть теперь, когда усталый ум
Вбирает то, что для души противно?
Я. как дитя, гляжу на мир наивно,
И тягощусь от самых взрослых дум.

Почему ты жизнью не доволен,
Почему она тебя гнетёт,
Может, мало радости и воли
Или мало дела и забот?
Или в неуёмном подсознанье
Гложет червь навязчивой тоски,
Или сердце, полное дерзанья,
Разорваться хочет на куски?

Ложится ночь холодная окрест,
Стирается во тьме мой чёткий профиль,
Лишь остаётся преклоненный крест
На неизвестной никому Голгофе.

Но вот дождавшись первого луча,
Он высветится над ковчегом Ноя,
И станет солнце по утрам встречать,
Оставив мрак навечно за спиною.

Что меня беспокоит
В этом сумрачном дне,
Может, горе, какое,
Что неведомо мне,
Может то, что для милой
Я звезду не достал,
Может, плоть утомилась,
Или разум устал?
Отчего не потребно
И тоскливо душе,
Может светлое небо
Потускнело уже,
Или я потерялся
В этой жизни мирской?
Нет, я просто остался
Оглушённым тоской.

Под закатным солнцем тучи
Будто стелющийся дым,
Необъятный и летучий,
Обнимающий сады.

Он съедает каждый лучик,
Загоняет в темень мысль,
И её нещадно лущит,
Словно сникший колос мышь.

И съедаемый тоскою,
Я, как нанятый, сижу
Над вечернею рекою
И за серостью слежу.

Укорачиваю мысли,
Замедляю мыслей ход.
Тучи мрачные нависли
И закрыли небосвод.

Мои запутались дороги
При свете солнц, при сини лун,
Я, как медведь – то сплю в берлоге,
А то мотаюсь, как шатун.
Я всё ищу, ищу чего-то,
Но никогда не нахожу
Того, что так душе охота
Сейчас же, сразу, на ходу.
Куда податься мне – не знаю,
В пространстве замкнутом кружу,
То от безделья изнываю,
То необузданно блажу.

Меня гнетёт осенний день
Картиной серой и печальной,
И на душу ложится тень
Подобно музыке венчальной.
Но вовсе я ему не раб,
И я умом не заторможен,
Я мудростью веков помножен
И глубиной души не слаб.
Но если оскудеет мысль,
И тленом обернётся осень
Взойду я на отвесный мыс,
Чтоб только тело в бездну сбросить,
А душу запустить свою
Летающей свободной птицей,
Пред тем, как побывать в раю,
Земной свободой насладиться.

Кромсает время всех подряд
И не даёт несчастным спуску.
Я – следующий – в рай иль ад,
И я уйду, уйду по-русски,
С открытой, чистою душой,
Уйду спокойно или тяжко
Из этой жизни небольшой,
Вдохнув последнюю затяжку.