Дарья Соль - Маяк и смотритель

Я никогда не чувствовал разницы:
кто жмёт на газ, кто лежит на асфальте,
когда у всех одинаково боли,
всего лишь разный фасон и структура.
Я брал свою в непослушные пальцы,
кормил тобой, говорил всем «Отстаньте»,
писал сюжет, уходил в подполье,
и так рождалась литература.
Но я умел бы намного большее,
если бы что-то помимо страданий
впускал в свой замысел, вечно скомканный,
политый кровью и гневным залпом;
Ведь снег бросал ледяное крошево
в овалы лиц и фасады зданий,
но кто-то шёл, разрывая коконы,
и не боялся туманного «завтра».
Ведь кто-то в мире умеет быть честным,
влюблённым, добрым – да сколько есть качеств,
дающих силы прожить эту вечность,
идти под солнцем, не сбавив шагу.
Но я хочу свою чёртову бездну,
и пусть никто меня не оплачет,
когда коротенький срок до конечной
я запираю свой ужас в бумагу.
Боясь покинуть черту и пораниться,
страшась увидеть в движении истину,
прикинусь сытым в голодном племени,
уйду от всех, починю всё, что сломано.
Я никогда не чувствовал разницы,
это и есть причина спасти себя,
ведь я лежу на асфальте времени,
кричу на мир: «Не дави. Пожалей меня»,
а он жмёт газ
и летит в мою сторону.

Чёрный маяк и смотритель не ждут вестей,
любить одиночество – значит ему служить,
а позади только ночь и безлюдная степь,
только черта, за чертою – пропасть во ржи.
В тесной каморке карты, постель и хлеб.
Что мы храним, мой маяк? Наше море мертво,
и почему это небо из сотни неб
выбрано, чтобы не видеть в нём ничего?
Звёзды исчезли, стоит зажечь керосин,
эра сменяет эру, твердит календарь,
только одно, для чего остаётся сил —
спрашивать: я колокольня или звонарь?
Свет или лампа, музыка или струна?
Кем я хочу умереть, когда подрасту?
Делай своё вино, не проси вина,
будь же объятым огнём у всех на виду.
Там, где тебя сейчас нет, за пределом ума,
строится мир, для которого ты рождён —
будешь потом новой книгой лежать в домах,
пусть они знают, куда тебя вёз Харон.
Сейчас временная петля и пространственный крюк.
Для друга письмо на столе, как последняя нить.

«Привет, я – смотритель и не знаю, куда смотрю.
Я – чёрный маяк и не знаю, кому светить».