Владимир Елин: Поэма Морфий

Кто не имел
Возможности и опыта
На бричке ездить
Много вёрст и дён,
Под монотонный ход
Савраски топота,
Тот не поймёт,
Чем я обременён.

Проехав сорок вёрст
С лихвой за сутки,
С Грачёвки и до
Мурьинской больницы,
Я был разбит,
И это вам не шутки,
Окостенело тело,
Ступни, ягодицы.

Сентябрь шёл
Семнадцатого года.
Дождило,
Неприглядная грязища.
Пред взором встала
Обмякшая больница.
Судьба сюда манила,
Вот дырища?!

Облупленные стены,
Чернота окон,
Всё навевало грусть
И вечную тоску.
Возница выгрузил
Мой чемодан вдогон,
Не отдавив чуть ногу,
Враз, к броску.

В уме мелькнуло:
«Эх, прощай, столица,
Большой театр,
Прохожих вереница.
«Привет тебе,
Приют невинный,
Привет тебе,
Приют священный»!»

Возница крикнул:
– Эй, кто тут?! Эгей! —
Руками хлопая,
Что крылья петуха.
– Я доктора привёз,
Сюда скорей!
Встречайте гостя,
Он издалека…

Тут в тёмных окнах
Фельдшерского дома
Мелькнули лица —
Видно, показалось.
Со скрипом дверь
Раскрылась споро,
И человек в пальтишке
Ринулся, заждались…

– Здравствуйте,
Товарищ доктор!
Мы ждали вас
Давным-давно!
– Кто вы такой?
– Да я Егорыч,
И здешний сторож
Заодно.

Схватив поклажу
Гостя мигом,
Взвалив на плечи,
Он понёс.
Я, весь промокший,
Хромал рядом:
Куда же чёрт
Меня занёс?!

А много ль
Человеку нужно?
Огонь в печи —
И весь уют?!
В округе серость,
Грязь и грустно —
Глуши безмерный
Абсолют.

Ещё мой юный вид
В придачу
Мне отравлял
Авторитет!
Все удивлялись,
Вот задача:
– Вы, верно, врач
Или студент?!

В итоге
Я сидел на кухне
В одних носках
Подле огня!
Ботинки сохли
На кадушке,
Петух ощипан
Для меня.

С обедом кончив,
Познакомился:
Фельдшер – Демьян,
Акушерки – Пелагея, Анна.
Больницу обошёл я,
Успокоился —
Порядок идеальный,
Всё шикарно!

Я оценил:
– О, инструмент прелестный!
Демьян Лукич поддакнул:
– Как же-с, да-с!
Предшественник старался,
Был хирург чудесный,
И оперировал
С утра до вечера подчас!

Тут я облился
Хладным потом,
В шкафу блеснул
Из хрома инструмент!
Я врач, один. Глушь.
В горле комом.
А я всего лишь
Из Москвы студент.

Палаты обойдя,
Внизу зашли в аптеку,
Там было всё,
Что надобно врачу!
А Леопольд
Был дока в этом,
Из-за границы
Даже зелье богачу.

К ночи́ Егорычем
Набит был сенник
И простынёй накрыт,
Пора ко сну.
Горела лампа в кабинете,
Лился дождик,
Я восхищался
Книгами в шкафу!

Я вспомнил про диплом,
Свои пятёрки.
И что просил
Идти вторым врачом!
А мне сказали:
– Ничего, освоитесь!
– А если грыжа,
Роды, перелом…

Ещё аппендицит,
Трахеотомия,
Да мало ли
Что надо врачевать?!
Не отказался, жаль,
О, Mamma Mia,
Теперь придётся
Делом отвечать.

Мой диалог с собой
Не прекращался,
Сомненья мучали:
А вдруг не справлюсь я?!
Хотя в деревнях
Ныне бездорожье,
Мнут лён крестьяне —
Им не до меня.

Потом подумал:
«Справочник же рядом,
Помою руки
И обдумаю вопрос!
Давать рецепты буду
Лишь простые:
Салицилат натрия,
Когда подагра в рост…»

Часы стремились
Ближе к ночи,
Сомненья множились
Во мне!
Мой диалог
Не стал короче
О всех болезнях
В полутьме.

Ложись ты спать,
Несчастный лекарь,
Ведь утро
Вечера мудрей!
Так диалог утих
На время,
Сон захватил
Мой ум скорей…

Глаза безумны,
Борода,
Без шапки
И тулуп овчины.
Отец крестился,
Умолял,
Лбом бился в пол.
А в чём причины?!

– Спаси же, доктор!
Помоги!
За что мне это
Наказание?!
Единственная!
Упаси!!!
Все деньги
Забери заранее…

– Так что случилось? —
Крикнул я.
Лицо моё
Похолодело.
Аксиньи бледный лик
В двери
Тревогу
Обострил до предела!