Борис Скрипник - Украинский синдром

Там, где пустырь заброшенный,
Порошей припорошенный,
Стоял когда-то отчий дом,
Войною огорошенный.

Здесь, на веранде тёсовой,
С откосами белёсыми,
Трофейный старый патефон,
Пел голосом Утёсова.

Вон, там, за теми клёнами,
Под кронами зелёными,
Мы наблюдали исподволь,
За парами влюблёнными.

Мы умывались росами,
В футбол гоняли босыми,
И лазили в соседский сад,
Тайком за абрикосами.

Промчались ветры южные,
За ними – зимы вьюжные…
В ломбарде старый патефон,
С пластинками ненужными.

Он Мастер – Золотые руки,
Он сплав умельца и творца,
Не превзойден в своей науке,
Доводит дело до конца.

Кто с детства знает толк в ремеслах,
Что в производстве, что в быту,
Тому не надо плыть на веслах,
Когда есть парус на борту.

Таких, как он, с огнем не сыщешь,
Господь не метит всех подряд.
Я руку жму тебе, дружище,
Чуть что – звони… Я буду рад.

Упрек недобрый: «Русофил!»
Как выстрел в Пушкина и Блока,
За то, что Бог в меня вселил,
Любовь к поэтам и пророкам.

Я рос на виршах Кобзаря,
Его Отцом своим считаю,
Вся жизнь поэта-бунтаря,
Пример любви к родному краю.

А кто же дальше?..Никого,
Лишь запыленные фигуры,
Не вспыхнул факел от него,
Не слышен больше звук бандуры.

Духовный мир как хрупкий шар,
Наполнен звуками органа.
Его источник – божий дар,
Где нет ни фальши, ни обмана.

Вот только для иных людей,
Сей хрупкий мир совсем не нужен,
Жизнь коротка, и каждый в ней
Житейским бытом перегружен.

Я здесь ненужный феномен,
Динар эпохи Митридата,
Меня бы сдали на обмен,
Но нет цены у нумизмата.

Все гены сгрёб свои в кулак,
Делю на части хромосомы,
Высоцкий мне, отнюдь, не враг,
А с Бродским мы почти знакомы.

Иду по кочкам и шипам,
Мне вслед летят косые взгляды,
Я принципы свои не сдам,
Ни на кресте, ни за награды.

Невежество и зло вселились в дом,
Не стало места музам и поэтам,
Добро, что было нажито трудом,
Продали и пропили в доме этом.

Любовь и радость раньше жили в нём,
Не знали люди зависти и смуты,
Что было в нём – не сыщешь днем с огнём,
Любовь и радость в кандалы обуты.

Я здесь чужак, я нежеланный гость,
Хотя имею право на наследство,
Но, если в доме затаилась злость,
Не жди добра от этого соседства.

Уйду в метель, за тридевять земель,
Искать края, откуда предки родом,
Где пустят на ночь, где дадут постель,
Согреют и напоят чаем с мёдом.

Стою, смотрю на дом со стороны,
Здесь вырос я, отсюда вышел в люди…
Бегут сыны из собственной страны,
А, значит, дома отчего не будет.

Меня калили и ковали
из разных сплавов кузнецы,
На наковальне прессовали,
Формуя грани и шлицы.

В других цехах снимали стружку —
Зачем—то плавили её,
Из стружки делали заглушки,
Чтобы использовать сырье.

Потом детали шлифовали,
Снимали кругом верхний слой,
Поверхность грубую из стали
Лудили бронзой и сурьмой.

Теперь – отбор контрольных серий,
Проверка связи и монтаж,
У сборщиков один критерий
Оценка – Высший пилотаж!

Но, видно, где-то дали маху —
Перестарались… Вот беда!
Заглушки спутали со страху,
И получилось – как всегда.

Я выхожу из-под контроля,
Иду по скользкому пути,
Забыв, как нас учили в школе,
По проторённому идти.

Иду вразнос напропалую,
Сшибая красные флажки,
Не вышло из меня холуя,
Предположеньям вопреки.