Павел Карачин - 30 лет цинизма. Сбоник стихов

Ни взять, ни добавить – Страна Дураков!
И между лачуг Ветер взвился юлой,
Но встретил случайно в одном из дворов
Девчушку, крутящую обруч стальной.

И бездна в девичьих глазах, полных слез,
И капля по щечке ребенка течет —
Поставлен девчушке диагноз: «Лейкоз»,
Врачами запущен обратный отсчет.

И воют собаки, почуяв исход,
И страшным знаменьем кружит воронье,
Но Фея сказала ей: Смерть не придет,
Покуда в движении обруч ее.

И верит девчушка в пророчество сна —
Уж слишком мала, чтоб обман распознать!
Крутя хулахуп, напевает она
Печальную песню опять и опять…

А Ветер вздохнул: «Ну и странный народ!
Чего не увидишь в людской стороне…»
Крылами взмахнул и рванулся вперед
В любви признаваться прибрежной Волне.

Летит над массивом промышленных труб
И свалок, где вечно отходам гореть…
А девочке снова крутить хулахуп,
Стремясь обмануть простодушную Смерть.

Хищная пуля иглой пронзила плоть,
Сколь ни проси тепла – только вселенский дождь,
Смачную дулю кажет с небес Господь!

Сколько забыто лиц, голосов и строк,
Денег пропито, истоптано сапог,
Сколько крестов высится вдоль дорог!

Разум и сердце сошлись на кулаках,
Кроют друг друга, орут о былых долгах,
Сердце колотит, разум идет в отмах…

Черствость и жалость вошли одна в одну,
Перемешались, неясно, что к чему,
Только осталось, что волком выть на Луну!

Сколько ни сыпь на открытые раны соль,
Сколько ни жалуйся на головную боль,
Сколь показушно ни шастай по снегу босой,

Ищет душа разгонной полосы,
Полночь… На башне все яростней бьют часы,
Жутко и страшно воют цепные псы!

Раньше казалось, что Солнце впереди,
Самую малость – лишь руку протяни,
К черту усталость, надо вперед идти!

Нынче же радость – засесть в четырех стенах,
Стены внушают удушливый липкий страх,
Выйти нельзя – бесы стоят в дверях!

Разнообразен душевный мазохизм:
Кто-то в подъезде на брючном ремне повис,
Кто-то по пьяни осваивает карниз.

Старый кудесник вращает хрустальный шар,
Он превращает железо и камни в пар —
Нечто в ничто! Это – бесценный дар!

Кто на удачу нам накует подков?
Даст передачу сквозь клетку пошлых слов?
Краской наполнит хотя бы один из снов?…

Серый мир, мир без радости, горя и грез,
День тепла не дает – постоянно мороз,
По размеру – нора, только с виду большой…
В этом мире живут люди с рваной душой.

Их нельзя рассмешить, их нельзя испугать,
Хоть во что-то втянуть, хоть на что-то поднять,
Водкой их не споить, не сманить анашой,
Как гранита куски, люди с рваной душой.

По проспекту рабочий шагает народ,
Кто-то с рваной душой с ними вместе идет.
Повнимательней глянь по бокам и назад —
И увидишь его немигающий взгляд.

Коль его ненароком коснешься, мой друг,
То почувствуешь сердца отчетливый стук,
Только это не сердце – в отделе грудном
Монотонно и гулко стучит метроном.

Что за шум? Что за гам? Назревает скандал?
Там какой-то чудак выдохся и упал!
Так живут день за днем в этом мире чужом,
Выбиваясь из сил, люди с рваной душой.

Примеряют гробы, примеряют бинты,
Все стараясь собрать от души лоскуты,
Чтобы в мире цветном беззаботливо жить,
Только нету иголки, чтоб душу зашить!

Кто хитрее других, от волнения пьян,
Наспех ниток катушку засунув в карман,
Лишь опустится ночь, он опять и опять
Шел к скирде индевелой иголку искать.

Это дело нелепое – душу латать!
Только, мудрость не в силах понять и принять,
По травинке прощупал весь стог и нашел!
Но поглубже вздохнул – расползается шов…

Нервно вскрикнула птица в полночной тиши,
Свежий ветер свистит сквозь прорехи души.
Снова бросил бедняга иголку в скирду,
Глянул вверх и бессильно завыл на Луну.

Кто-то с рваной душой ходит рядом с тобой,
Ты чужой для него, для тебя – он чужой,
Ищет, воет, портняжит он каждую ночь…
Ты не трогай его – ведь ему не помочь!