Мария Петровых - Избранное

В сердце ворвался, огнем отрясаясь,
Темный, страстями мерцающий мир.
Бледная, в длинных одеждах, босая,
Девушка клонится к волнам…
Шекспир, —
Ты не Офелией, не Дездемоной,
Ричардом Третьим и Макбетом ты,
Грозными кознями, окровавлённой,
Дикой луною будил мечты…

Кончена школа — разверзлась бездна.
Что ужасало тогда — не пойму.
Слишком уж ты была неизвестна,
Слишком была неподвластна уму…

Жизнь моя, где же наша дорога?
Ты не из тех, что идут наизусть.
Знаешь, затворница, недотрога, —
Есть ведь такое, чем я горжусь.
Да, я горжусь, что могла ни на волос
Не покривить ни единой строкой,
Не напрягала глухой мой голос,
Не вымогала судьбы другой.

Знанья есть у меня, но они скудеют,
Есть почтенье к добру, но оно слабеет.

Есть душа у меня, но теряет силы,
Есть и разума свет, но горит уныло.

Есть и пламень любви, но как лед спокоен,
Есть и ветра напев, но спаленный зноем.

Жар молитвы в душе, но и холод рядом.
Я ростки не взрастил, их побило градом.

Скорбь, что мне суждена, я отвергнул, Боже,
Радость, что суждена, я отвергнул тоже.

Потерял я пять чувств, а когда — не помню.
Побужденье к добру от тебя дано мне.

Но ему я не внял, не услышал зова,
Я вслепую блуждал, как лишенный крова.

Я служил суете, будто быть ей вечно,
Завязал я глаза, чтоб грешить беспечно.

Впал в греховные сны, полюбил прельщенья…
Пробуждения час — грозный час отмщенья!

Ужас бездны пойму, кану в мрак тяжелый.
Свет надежды не мерк, но к нему не шел я.

Восхвалял я грехи, долгий счет их полнил…
Возвестивший добро, свой завет исполнил.

И меня Он учил верить светлым силам,
Ненавидеть грехи — и меня учил Он!

Коль простишь должнику — и твой долг скостили,
Нас простит Иисус, если мы простили.

Был нелегким путь и далеким кров.
Я прилег вздремнуть на траве ночной
И уснул, и вдруг — чей-то нежный зов…
Неизвестный друг говорит со мной.

Пробудился я, счастьем обожжен.
Скорби не тая, плачет ветерок.
Ни души кругом, тьма со всех сторон,
На пути моем вновь я одинок…

Мне в этих памятных местах
Так ощутима ты!
Знакомый сад заглох, зачах,
Не политы цветы.
Закрыты ставни на замок,
Но мне, как прежде, рад
Заветный сад… О, как я мог
Войти в тот самый сад!
Тот самый и совсем иной —
Он пуст, затоптан, гол.
И он, как я, одной тобой
Дышал, и жил, и цвел…

В угрюмых безднах бесконечной ночи
Ты, сердце, бьешься, как в стенах тюрьмы.
Я заблудился и устал — нет мочи,
И некому позвать меня из тьмы.

Ночь распростерла траурные крылья.
Одна лишь ночь — отчаянью в ответ!
Искать и ждать — напрасные усилья.
На сладостную ложь — надежды нет.

Рыдая, ветер бьется в бездне темной.
Кто эту ночь простер в немой глуши
И почему безмолвен мир огромный?
Кто потушил огонь моей души?..

Когда-нибудь я прокляну с тоской
Всю жизнь мою и, скорбный, одинокий,
Пойду и отыщу твой дом далекий
И постучусь дрожащею рукой.

О как печально улыбнешься ты
И дверь откроешь, не сказав ни слова,
И ты заплачешь пред лицом былого,
Увидев боль замученной мечты.

И сестринская доброта твоя
Душе моей дарует исцеленье.
Я молча обниму твои колени
И разрыдаюсь, разрыдаюсь я…

Эта боль из года в год
Неустанно, как паук,
Сеть горящую плетет
Из неутолимых мук.

Злой недуг, глухая боль
Медленно, из года в год,
В раны сердца сыплет соль,
Жизнь мою нещадно жжет.

Я иду глухой тропой.
Оглянусь — потерян след.
Я замечен злой судьбой,
Для меня спасенья нет.