Николай Ловелиус - Разговор с дневником. Юбилейный, 2010-й год

На остановках тамбур оживает:
Лучшего места никто не знает —
Несравним он с купейным уютом.
Радостно это открытие почему-то…

Открытие это пришло не сразу,
Когда искал пути убрать заразу.
Так вышло на одной из дорог —
Наверно, это подсказал мне Бог.

Вот и топчусь часами в этом раю,
Догоняя по рельсам судьбу свою.
Меняются лишь виды за стеклом…
Но об этом я напишу потом.

Вижу конец этого дневника,
Он был другом, лучше земляка.
Его уход в историю – достойный.
Прощание с ним будет спокойным.

От шефа команды получил билет,
В дате отправления сомненья нет.
Полезна поездка для организма —
Почувствовал основу коммунизма.

Такое нам благо выпадает нечасто,
Жизнь боксу посвятил я не напрасно.
Артемьев дал возможность такую —
Его приходу на оргработу салютую.

Организовал все Гена Машьянов.
Работа идет пока не без изъянов.
Бокс приобрел честного человека, —
Паразиты правили четверть века.

Проходимца терпели, – стыд и позор!
В Федерации для лжи он создал простор.
И вершило чудовище только мрак.
По воле Геннадия не потерпели так.

Творили разбой почти четверть века!..
Общими усилиями нашли человека.
Трудно было Артемьеву в такой стае,
Машьянов и я ему помогали.

Теперь наконец, мы двинулись к цели,
Свору сообща одолеть сумели.
Сейчас все отладить – важная задача,
Саша решит ее без стона и плача.

У Артемьева есть имя и авторитет,
Для него в боксе нашем секретов нет.
Создают с Геной доброе окружение.
Не дают помешать вперед движению.

Дикому прошлому должен быть конец
Под началом добрых молодых сердец.
В активе в боксе заслуженные мастера,
Взяться им за работу с молодежью пора.

Пока не ездил я в Литовский край,
Не представлял, что есть там сущий рай.
Где Антанас живет беспечно.
Дай Бог здоровья ему вечно!

Когда проснулся на заре
От пенья птиц в его дворе,
То понял: нет приятней края,
Чем у Антанаса созерцаю.

Бывали с ним и в краях дальних
На турнирах, порой прощальных,
Но есть на свете провиденье,
От встреч дает нам наслажденье.

Порою не хватает слов,
Чтоб описать боксерских всех чинов.
Звучит тоскливо слово «ветеран»,
Напоминающее нам о боли ран,

Вносящее порой печальную основу,
Но не сдаемся мы, а боремся снова.
Нам силы дает добротная среда,
Когда ошибаемся – не беда.

В нас еще живы совесть и честь.
Время для нормальной работы есть.
Его возможность больше других.
Радовались нашей встрече за двоих.

Надо же было случиться удаче:
Живу у Антанаса, как на даче.
Утром слушал трели соловья:
Казалось, эта радость – не моя.

Даже не верю, что стать так могло:
За много лет встретиться повезло.
Меня никто не убедит, что Бога нет.
Наша встреча – вот всем ответ.

Добром вернулись молодости дни…
Оказалось: эти люди ближе родни.
Как не верить тогда, что Бог есть?
Его повелением мне оказана честь.

Работать над рукописью спокойно
Среди таких людей достойных.
Как благодарить за все, не знаю,
Когда так уютно я здесь отдыхаю…

Создать такое могут не все,
Чтобы в городе можно ходить по росе,
Слушать пение птиц (и даже соловья), —
В этом заслуга Антанаса, не моя.

У него для работы – как рай земной.
Даже позабыл, что скоро домой,
Где меня ждет дел вереница…
Совсем не чувствую, что здесь заграница.

Нет у меня каждодневных забот,
Рядом только достойный народ:
Когда могут, творят людям добро.
За много лет мне вот так повезло!

Я понимаю важность уединения:
Оно лучше активного общенья.
Как важно уйти от мирских забот —
Это поймет лишь творческий народ,

Почему писал я на Таймыре в тиши,
В условиях истосковавшейся души.
Здесь место иное по всем статьям, —
Жаль, что не могу создать его сам.

Для доброй идеи контакты нужны:
Они избавляют от лукавства и лжи.
Границы придуманы не для людей,
Нельзя в них загнать основы идей.