Николай Рерих - Листы дневника. В трех томах. Том 3

С выходом третьего тома "Листов дневника" Н. К. Рериха состоялась первая полная публикация главной части его литературного наследия.

Обширная подборка предлагаемых читателю очерков-писем охватывает период с 1942-го по 1947-й год. Запечатленная в них масштабная картина мира развернута на историческом рубеже победоносного перелома второй мировой войны "в подвиге Земли русской", преодоления разрухи в условиях нарастающей западной русофобии и укрепления пресловутого "железного занавеса", в преддверии новой — "холодной войны" и углубления общего кризиса мировой цивилизации.

В калейдоскопе отображенных Н. К. Рерихом событий середины века и последних лет его жизни четко прослеживается ведущее начало — стремление обозначить, высветить пути к человеческому единению и содружеству. Главными из них для мыслителя и художника, основателя многих просветительных, научных и общественных учреждений и начинаний в мире неизменно были неотложность "всемирного дела Культуры" и служение Родине.

Идея сближения народов на почве Культуры пронизывает многие дневниковые страницы:

"События доказали, — пишет Николай Константинович в очерке "Друзья", — насколько необходим человечеству щит Культуры… Сколько придушенной злобы, засахаренной ненависти, жалкого безумия! Сколько иссушающего горя! Армагеддон войны кончен, теперь — Армагеддон Культуры" [1] Рерих Николай. Листы дневника. Т. III. M., МЦР, 1996, с. 225 .

"Чего только не пересмотрели за всю жизнь! — продолжает он в очерке "Сложно". — Сколько войн и каких свирепых! Сколько рушений империй!.. Помним все перевороты, куда же еще переворачиваться? Остается строиться, творить, преуспевать в великом сотрудничестве" [2] Там же, с. 338 .

Из очерка в очерк напоминает, повторяет, твердит он "непримененные истины": мир зарождается в человеческом сердце, но оно может "преисполниться доверием лишь через Культуру"; культурная связь "воздвигнет сотрудничество народов, даст содружество, отепляющее сердца" [3] Там же, с. 210 . Как бы открывая новый, глубинный смысл и значимость этих жизненных основ, автор просто подводит к пониманию, что они пока живут в нас неосознанными; вовсе не гром пушек, а "рычание сердец" является признаком войны.

Грусти и горечи исполнены продиктованные безумием мира записи, доверительные и дружеские его послания: "Ох, как далеко народам до Культуры. Пока что они на степени хлеба и зрелищ" [4] Там же, с. 381 ; "Отчего сейчас так трудно? Не оттого ли, что человечество задвигалось из одной пещеры в другую?" [5] Там же, с. 217 Откликаясь на происходящее, он заносит в дневник приметы времени, без которых история нашей сложной эпохи, пожалуй, не может обойтись до сих пор:

Человек — "венец природы" — озверел… Доллар царит и запечатывает совесть… Вредительство — во всех оперениях… Единственно, в чем преуспело человечество — в цивилизации преступлений. Забыли о самом необходимом для эволюции — о человечности…

"Еще некая война неизбежна, — предрекает Рерих, — война знания против невежества" [6] Там же, с. 174 .

В грозные годы написания "Листов" Рерих жил и творил в Гималаях, в неустанном "дозоре", "на вышке". Поэтому совершенно естественно и почти буквально воспринимаются его зовы к далеким корреспондентам — близким сотрудникам обратить свои "взоры ввысь", к вершинам духовной Культуры. Колесница последней, верил он, задвигается молодыми силами, молодым мышлением. И напутствовал молодежь: "Искусство жизни пусть будет самым высоким" [7] Там же, с. 375 .

Полем его деятельности на ниве Культуры был весь мир, но духом и сердцем он был устремлен к родным местам, в Россию — страну, которая в безмерных страданиях и лишениях приняла на себя, по словам Елены Ивановны Рерих, бремя искания истины за всех и для всех.

Военной зимой 1942-го, вслушиваясь в доносившуюся в Гималаи на прерывистых радиоволнах тревожную информацию с Родины, Николай Константинович восхищенно отмечает, что воины перед ликом опасности стремятся "не только сразить врага, но и восполнить свое познавание" [8] Рерих Николай. Листы дневника, с. 14 . А такая устремленность к знанию есть верный путь к победе.

В каждодневном, часто безымянном подвиге преодоления на военном и хозяйственном фронте раскрывался, рос потенциал народного духа — культурой сердца и самоотречения всегда строилась и держалась Россия. И когда "молния русского подвига" осветила мир, он, всей жизнью вобравший в себя пути и судьбы страны, мог сказать: "Мы всегда знали, на какую высоту взойдет народ русский" [9] Там же, с. 311 ; "Если где оскудела Культура, то поможет тогда русский подвиг" [10] Там же, с. 51 .