Николай Ловелиус - Разговор с дневником. Юбилейный, 2010-й год

Теперь осознали: не туда шли годы.
Ухитрялись дурить без конца народы,
И не только своих вели в «измы»
Во благо общего бандитского эгоизма.

Им чужды совсем хлопоты о народе,
Сыто живут они в своем хороводе.
Кормятся безбедно, жируют немало.
Очень тошно народу нашему стало.

Пока нет лидера, кутите, паскуды!
Должен, наконец, кончиться век Иуды,
Всех предающего за свои блага,
Пока не поднял народ своего стяга.

Минул сегодня день начала войны,
Когда погибали мужики, бабы и пацаны.
Бездумное поведение ряда маньяков
Заставило миллионы людей плакать.

Целей химерных решалась судьба…
Вынесла тяжести наша голытьба.
Выстоять смогли далеко не все,
Многие остались лежать в полосе.

Страшная война родила много горя,
Бедствий людских – от моря до моря.
Но выстоять сумел русский народ.
Как только смог? Не каждый поймет.

Делили хлеб, соль и табак пополам,
Огромная тяжесть легла на мам:
Они опекали детей и больных,
Не всегда им близких, да и родных.

Беда объединила людские сердца,
Даже когда не было видно войне конца.
Народное горе лилось рекой:
Не каждый кормилец вернулся домой.

Осиротело за войну много пацанов,
Одевались, как могли тогда, без обнов.
Главным было, – сберечь здоровье.
Дети забыли про молоко коровье.

Роскошью двора была даже коза,
Топливом служили солома, лоза.
Тепла в них было совсем чуть-чуть…
Об этих невзгодах не позабудь.

Живут сейчас люди совсем иначе,
Хотя часть стариков горько плачет
От того, что обобрали народ.
Какой миллиардер это поймет?

Вот и горюют, бедолаги, потом…
Далеко не каждый имеет свой дом.
Пишу с надеждой, глядя вперед,
Что часть людей мои думы поймет.

Сложное сокращенье ИНОЗ [1] Институт озероведения .
С ним прощаться нужно без слез.
Здесь неплохо мне было три года
Среди надежного научного народа.

Позвал меня Румянцев Владислав, —
Нельзя назвать медовым его нрав.
Меня отдал Алхименко «на поруки», —
У Александра хорошие мозги и руки.

Щадил меня настолько, насколько мог,
Не отменил ни одной из моих дорог.
Доставил много радости Кудерский,
Влюбленный в рыбье царство «зверски».

Сейчас пришла прощания пора,
Хотя меня не гонят с этого двора.
Работе пришел конец простой,
Благодарю Румянцева за «постой».

Здесь постигал озероведения начала,
Но успел я сделать слишком мало.
Был счастлив, работая среди людей
С изобилием полезных России идей.

Ладога для них больше, чем дом родной:
В заботах об озере им не снится покой,
Свою работу до Закона смогли они поднять, —
До такого уровня мне не достать.

Священны вереницы в Озерах дней,
Не было ярче их и милей.
Попал я в Озера с большим опозданием.
Шнитников попрощался с этим зданием.

Много к нему ходил по разным адресам,
Не представлял, что окажусь здесь сам.
Сейчас, прошу вас, не поминайте лихом,
Когда в науках о Земле царит неразбериха.

Даже представить себе не мог,
Сколько подарит одна из дорог.
Всего тут шестьсот километров,
Но настроенье не меряют в метрах.

Всему основу создал мой друг
Из добрых ситуаций вокруг.
В жизни пережито событий немало,
А друга настоящего мне не хватало.

Поверить приглашению в Литву не мог, —