Роберт Сервис - Зов Юкона

Бывает, он решит, что влюблён: мужчина в любви – дурак.
Ласкай – но в душу к себе не пускай, сердце зажми в кулак.
Остынет – покинет и бровью не двинет. Со мною случилось так.

От робкой ласки до адской встряски – один воробьиный скок.
В кольце обручальном и звоне венчальном горестный скрыт намёк.
Крепко любить – себя погубить. Усвоен этот урок.

Не знаю, волчица или тигрица – но я добычей живу.
Русалочьим пеньем, змеиным шипеньем – сполна своё оторву.
Бархатной лапкой, когтистой хваткой, во сне или наяву.

Знаю с юных лет: истины нет – одна сатанинская ложь.
Людская кровь залила алтари, и тяжек жертвенный нож.
Иначе – никак. Мужчина – слабак. Этим не попрекнёшь.

Мне – стыд нести, другие – в чести; за что, зачем, почему?
Господь Всех Сил меня заклеймил. Волю Его приму.
Един лишь Он – суд и закон. И я покорюсь Ему».

Странная пьеса «Людские Сердца» судьбою сочинена.
Сцена – жизнь. Женщине в ней роль шута отдана.
Зал переполнен. Публика ждёт. Суфлирует Сатана.

Лишь год миновал с той поры ночной
(О, мне никогда не забыть о том!) —
Мы были вдвоём под полной луной,
Ее голосок звенел серебром.
Но – мрак подступил, луну темня,
Но – страх охватил меня в этот миг:
Я чувствовал: призрак возле меня,
Я видел провалы глазниц пустых.

То был лишь мираж: любовь моя
Глядела в лицо мне, тепла полна,
Она удивилась, что вздрогнул я,
Что губы белы, рука холодна.
…Да, год миновал. Под ущербной луной —
Угрюмой, как призрак в жестоком сне, —
Стою пред могилой… прощаюсь с тобой…
И всё, что я помню, так странно мне…

Дружище, помнишь, как с тобой мы тут вдвоем бродили,
Как пели, пили и дрались, и каждый день был нов;
Весь мир лежал у наших ног, и мы топтали мили,
И шли путем Куда-Нибудь, не ведая оков.

Мы шли путем Куда-Нибудь в предчувствии веселом,
И время было нам слугой, и жизнь была игрой;
Рассвет нам души омывал янтарным ореолом
На том пути Куда-Нибудь – ты помнишь ли, друг мой?

Увы! был полон этот путь ловушек и капканов:
Там ждали голод и нужда – и все же был я рад
Не знать хозяев над собой, не строить долгих планов,
Шагать мечте своей вослед, упрямо, наугад.
Мы шли путем Куда-Нибудь, чудным путем Куда-Нибудь,
Шальным путем Куда-Нибудь – так много лет назад.

Те, кто вовек не ныл,
Те, кто пытал судьбу,
Те, кто вынослив был,
Те, кто любил борьбу:
Я вам напомнил вслух
Прошлых годов мороз —
Жестче ухмылок шлюх,
Горше сокрытых слез.

Не вызываю смех,
Не веселю души;
Сагу пою о тех,
Кто погибал в глуши,
Дергал судьбу за хвост,
Яростно шел вперед —
Дети полярных звезд,
Севера дикий сброд.

Многих азарт завлек
В эти края во льдах,
Чтоб преподать урок:
Даже победа – крах.
Наст снеговой топчи
И продолжай шагать,
Чтобы в глухой ночи
Верить и побеждать.

Пустошей плугари,
Где не собрать зерна,
Сыгравшие на пари,
Наказанные сполна,
К вам пролагает путь
Песен моих лыжня.
Я в них не солгал ничуть —
Бог даст вам понять меня.

Бывает, стих мой – грубый, не жеманный —
Возьмет и ускользнет в моря мечты,
Волшебный звон эльфийский слышу странный,
Блеснут в глазах Аркадских рощ цветы.

Раб Красоты, – любуюсь, видя горы
В короне снежной, выше – звёзд не счесть;
Но в хижину мою ползут, как воры,
Все отзвуки Того, Что Рядом Есть.

Здесь и Сейчас – безбрежно Запустенье;
Бред золотой, смертельная борьба;
Пороков, злобы цепкое плетенье;
Рваньем убогим латана судьба.

Бессчетный люд, по руслам безымянным
К безвестной смерти средь лощин глухих
Идет навстречу тайнам окаянным
Страны полярной, поманившей их.

О вас пою, и если кто над строчкой
Моей помедлит, сидя в злую Ночь,
И загрубевшим пальцем ставя точку,
«В десятку, – скажет, – он сумел помочь»;
Ну что ж, решу, не жалко мне труда;
Довольный, помечтать смогу тогда.