Виктор Ростокин - Снежные обозы

В форме пары молодцов,
И втроем без лишних слов,

Автоматы в изготовке
Да с внушительной сноровкой,

Строго двинулся конвой.
Захотелось мне домой,

Taм жена, Митяй сынок,
В сенях сушится чеснок

И малина у окна
Для варенья и вина.

На гумне скирда. Вблизи,
Как и должно на Руси,

Огород. Рубленый хлев.
Дальше поле, зреет хлеб.

И курган сторожевой,
В небе радуга дугой,

Жаворонка перезвон,
Дальше – бирюзовый Дон.

Окрик: «Эй, мужик, очнись!
Тебе будет райска жизнь,

Нам спасибо скажешь ты,
Что зараз не сбег в кусты!»

«Я ни в чем не виноват». —
«Разберемся – брат не брат!»

Дулом кто-то в бок пихнул,
И неровно я ступнул.

«Гляньте, он нетрезв, поди!»
«Нацепил медаль, гляди!»

«На толкучке, знать купил!»
«Укротим ему мы пыл!»

Я послушно шел. Молчал.
Вновь по дому заскучал.

Вспомнил сборы. «На денек…
Положу к Огню венок…

Дед достойно воевал
И в бою героем пал.

Нынче было б сто ему.
Им сказать? Нет, не поймут,

У таких иной подход,
Мол, преступный весь народ,

В кандалы всех заковать,
В Колыму пахать сослать!»

Довели меня до места.
В тигулевке было тесно,

Жуткая стояла вонь,
Зажигалкой дай огонь —

И такой бабахнет взрыв!
Полицейский, дверь закрыв,

И снаружи он окошко
Торкнул. «Тут побудешь трошки,

Ночку, утром – на допрос,
Коли есть, задай вопрос».

«Я хотел бы вам сказать,
Не хотел ведь я взрывать,

Положить хотел букет,
Похоронен там мой дед».

«Шеф наш четко прояснит,
Спи спокойно». —
«Но болит…»

Тут окошко затворилось,
Тишь в каморке воцарилась,
Тускло лампочка светилась.

Кто сидел, а кто лежал,
Кто храпел, а кто вздыхал.

И прилично все одеты!
Были тут певцы, поэты,

(Это я узнал потом),
Был тут знатный агроном,

Был звонарь и был боксер.
Шел негромкий разговор.

Всех схватили, как меня,
Вот составилась семья.

Что ж впустую балабонить!
Тут никто, чай,
не разбойник,

Не прожженный аферист,
Паче тем не террорист.

Я поразмышлял о доме,
А еще о чем же кроме!

И приткнулся я к стене,
Может, дом приснится мне!

Нe приснился дом родной,
С автоматами конвой.

В полночь к шефу провели.
«От родимых мест вдали

Как спалось?» —
«Да так я спал,
Будто снова воевал,

На «вертушке» на своей
Средь угористых полей

Духов резво я гонял,
Вот медали…» —
«Так. Я поня́л.

Что ж, выходит – ты герой?»
«Воин я, а уж какой —

Оценили командиры.
От осколков раны-дыры».

И рубаху подвернул…
Заскрипел под шефом стул,

Он ладонью заслонился
И, ей-богу, извинился,

Неувязочка, мол, вышла.
Я в уме: