Виктор Свинаренко - Белуха. Выпуск №1

Бергайера Елгина наказать шпицрутен через тысячу человек два раза и по буйному характеру в закованном виде направить на Нерчинские заводы.

Бергайера Терёхина за побег и ложный самооговор наказать шпицрутен через тысячу человек два раза и употребить в работы.

Бергайера Березовского за буйство наказать шпицрутен через пятьсот человек два раза и употребить в работы.

Но приговор был вынесен и исполнен только весной 1834 года. Как и надеялся Терёхин, всю зиму – время следствия они просидели в тюрьме без употребления в работу. А шпицрутен? Что шпицрутен? Спина заживёт.

Кто такой человек со шрамом?

В Тобольск чиновник по особым поручениям прапорщик Никодимов был отправлен задолго до окончания следствия по делу на Сухаринском прииске. На место он прибыл засветло и поселился у хозяйки, где квартировал на последнем курс училища, в двухэтажном деревянном доме.

Всё было как два года назад, даже клопы, наверное, те же.

Утром Никодимов отправился в «управу благочиния» (так в то время называлась земская полиция).

Тобольск уже перестал быть губернским городом, но управой благочиния командовал ещё полицмейстер, а не городничий. Однако, полицмейстер направил его к частному приставу по уголовным делам. Лет он был неопределённых, может сорок, может уж больше пятидесяти, с седыми бакенбардами и мятым лицом.

Только взглянув на портрет, он сразу сказал:

– Знаю такого. Отставной кавалергардский штабс-капитан Вельяминов. Ссыльный.

– Что за человек?

– Дрянной, прямо вам скажу, человек. Вот нам недавно на поселение прислали бунтовщиков, отбывших каторжный срок по декабрьскому делу 25 года. Ну, государственные преступники, но видно же, что благородные люди, а этот – прощелыга и подлец. В ссылку попал вроде бы за дуэль, но я вам так скажу, сударь, – убийство это было, натуральное убийство. Дрались без секундантов. И что это за дуэль без секундантов? Во вторых, дрались на палашах, а петербургские и московские господа это не прусские студенты, которые шпагами машутся. Серьёзное дело вышло, я вам скажу, сударь мой, это вам не пистолеты. И что вы думаете!? Кабы не поддержка в столице, на каторгу загремел, да и вроде бы сам был ранен на дуэли. Но скажите, на милость, мил сударь, как можно на поединке получить такую рану? Сам он себе её нанёс! Уверяю вас, сам! У палаша обух тупой, широкий. Заколол он своего товарища, когда тот этого не ждал, а потом взял его палаш в обе руки да тюкнул по подбородку. Выглядит страшно, крови много, а опасности от раны никакой.

– И на какие средства он жил?

– На что жил говорите? Имение у него, где то в Саратовской губернии, да здесь был посыльным по торговым делам. Вот на то и жил. Хитёр стервец, ох и хитёр! И норову срамной! У нас купцам, состоящим в гильдии, не просто торговать за пределами губернии, а ведь и городские и крестьяне ведут немалую торговлю, так он, как змей-уж в каждую щёлочку пролезет и всё для себя с выгодой. Ездил с поручениями, то предварительные переговоры от имени купцов проведёт, то образцы товаров предъявит.

– А вот не ведали ли вы, уважаемый, имел ли он дела на прииске Поповых?

– Да, кто его знает. Разве ж обо всех его делах узнаешь, скрытный был, подлец, и хитёр больно. Знаю, что с коммерции советником знаком был, а были ли у него дела на прииске – не ведаю, врать не буду. И не припомню среди его знакомцев дворянина белым лик с волосом кудрявым. Да у него в Тобольске среди дворян приятелей-то вовсе и не было. Как-то попался на шулерстве, так после этого ему в приличные дома ход был заказан. А вот адреса двух-трёх купцов, с коими имел он дела, могу дать.

Обошёл купеческие дома Никодимов, но ничего нового не узнал. Ничего интересного не показал и обыск на квартире Вельяминова, произведённый прапорщиком совместно с приставом.

Побывал Никодимов и в Кузнецке. Кузнецк город небольшой, новый человек там на глазах. Видели там господина, светлого лицом с вьющимися волосами, назвался потомственным дворянином, отставным чиновником 12 класса Евграфовым Степаном Семёновичем из города Екатеринбурга. На запрос в город Екатеринбург пришёл ответ, «указанный господин в городе не числится».

Выходило, что ответ надо искать в Петербурге.

В столицу чиновник по особым поручением прапорщик Никодимов попал только следующим летом. Специальных денег на проезд не дали и он был отправлен с охраной «серебряного каравана».

В полку, где до ссылки служил Вельяминов, было уже не так много офицеров, знавших его. Прошло шесть лет, была кампания в Польше, где полк участвовал в подавлении шляхетского мятежа, память о боевых столкновениях была ещё жива, а вот то, что было ранее, вспоминалось с трудом. Но всё-таки вспомнили историю 1829 года и дуэль подпоручика первого дивизиона Вельяминова с прапорщиком кирасирского лейб-гвардии полка Семёновым.