Анна Брэдстрит - Поэзия США

Подобна ты надежному ковчегу, самой земле,
Возникнувшей из смерти, из пламенного хаоса и вихря,
И, претерпев жестокие, мучительные схватки,
Явившейся в своей нетленной красоте и мощи,
Свершающей под солнцем
свой предначертанный издревле путь —
Таков и твой, о Франция, корабль!
Исполнятся все сроки, тучи все размечет,
Мучениям придет конец, и долгожданное свершится.
И ты, родившись вновь, взойдя над всей Европой
(И радостно приветствуя оттуда звезду Колумбии),
Опять, о Франции звезда, прекрасное искристое светило,
В спокойных небесах яснее, ярче, чем когда-нибудь,
Навеки воссияешь.

Слушай! Странный трубач, небывалый трубач играет
в ночи прихотливые песни,
Незримо паря в воздушной стихии.
Трубач, я слушаю, чутко ловлю твой напев —
То бурный, крутящийся вихрем вокруг меня, надо мною,
То робкий, неясный, гаснущий где-то в пространстве.

Ко мне, о бесплотный! Ты, может быть, дух музыканта
Усопшего, взлеты мечты и восторг озарений
Изведавший в том бытии, которое было
Волной, океаном, вселенною звуков.
Теперь, экстатический дух, ты звонкой трубою
Ничьей души не тревожишь — одну лишь мою,
Лишь для меня играешь ты песню,
Чтоб я передал ее миру.

Труби, трубач, и звонко и внятно, — и буду я слушать,
Пока не отступит и шумный день,
И город, и весь взбудораженный мир
Пред этим широким, свободным и светлым потоком
мелодий.
Небесной росою священный покой пролился на меня.
Брожу, как в раю, освеженный прохладою ночи,
Вдыхаю запахи роз, и травы, и влажного ветра,
И песня твоя возносит поникший мой дух — дает мне
свободу и силу,
Нежась и плавая на ветровом океане.

Труби, трубач! Воскрешая пред моими очами
Старинные зрелища — мир феодалов.

О, магия музыки! Вот вереницей ожившей
Идут кавалеры и дамы, пируют бароны, поют трубадуры,
И, в искупленье греха, ищут рыцари чашу святого
Грааля.
Я вижу турнир — соперники в тяжких доспехах, на
статных конях боевых,
Я слышу лязг булата — удары мечей о брони,
Я вижу, как полчищем буйным идут крестоносцы — чу!
грохот литавров.
Монахи бредут впереди, вздымая кресты к небесам.

Труби же, трубач! Говори о любви,
О том, что включает весь мир — и мгновенье и вечность.
Любовь — это пульс бытия, наслажденье и мука,
И сердце мужчины и женщины сердце — во власти
любви.
Все в мире связует любовь,
Объемлет и все поглощает любовь.
Я вижу, вокруг меня теснятся бессмертные тени,
Я чувствую пламя, которым согрет весь мир, —
Румянец, и жар, и биенье влюбленных сердец,
И молнии счастья, и вдруг — безмолвие, мрак и желание
смерти.

Любовь — это значит весь мир для влюбленных.
Пред ней и пространство и время — ничто.
Любовь — это ночь и день, любовь — это солнце и месяц,
Любовь — это пышный румянец, благоухание жизни.
Нет слов, кроме слов любви, нет мыслей, помимо любви.

Труби, трубач! Заклинай свирепого духа войны!

На зов твой пространство ответило эхом — подобным
дальнему грому.
Смотри — идут батальоны! Смотри, как в облаке пыли
сверкают штыки!
Я вижу солдат закопченные лица, я вижу вспышки
в дыму, я слышу пушечный грохот.
Не только войну, — твоя страшная песня, безумный
трубач,
Рождает иные картины:
Разбой на дороге — грабеж, и убийство, и крики
о помощи!
В пучине тонет корабль — смятение, отчаянье, гибель!

Трубач! Я сам, верно, тот инструмент, на котором
играешь ты песни,
Ты плавишь мне сердце и мозг, их движешь, влечешь
и меняешь.
Внезапно твой смутный напев навеял грусть на меня,
Ты погасил ласкающий светоч — надежду.
Я вижу рабство и гнет, произвол и насилье повсюду,
Безмерный чувствую стыд, ибо народ мой унижен —
и этим унижен я сам,
Моими стали страданья — обиды всего человечества, —
и жажда мщенья, и скрытая ненависть,
Меня гнетет пораженье — все кончено! Враг
торжествует.
(Но исполином встает над руинами
Правда, неколебимая
до конца!
Решимость и воля — стоять до конца!)

Труби же, трубач! Сыграй в заключенье
Такую высокую песнь, какой не играл никогда!
Играй для моей души, воскреси в ней надежду и веру
И дай мне провидеть грядущее,
Даруй мне его предвкушенье и радость.