Анна Брэдстрит - Поэзия США

Здесь вязы старые стоят
И листьями шуршат.
Вы помните, как был отряд
Мак-Клеллана зажат?
В лесу лежали трупы тех,
Кто не ушел назад, —
Упавшие с рукой на Юг
Простертой в миг последних мук…
И кипарисов скорбный круг
Оплакивает всех.

Манили Ричмонда огни —
Недалеко они:
Вдоль окровавленной стерни
Хоть руку протяни.
Семь Дней мы бились, семь Ночей —
И это были дни
Отваги, страсти и тщеты,
Как призрак, стали я и ты, —
И зрели вязы с высоты
И жертв, и палачей.

Весь в потускневших звездах стяг, —
Вокруг огонь и мрак, —
Не мог сорвать, не мог никак
Победоносный враг.
Мы набирались новых сил
Бог знает где и как,
Мы ждали: будет перелом
И в контратаку мы пойдем, —
Но знает здешний бурелом,
Что он не наступил…

— Мы старые вязы.
Мы смерти упорней.
Стань мир еще вздорней —
Не высохнут корни
И листья весною распустятся сразу.

Серебром был подкован
Генеральский конь.
Был скакун первоклассный —
Заводила погонь.
Гром донесся ужасный:
Конь! скорее в огонь!
Живо — или пропали!
Там на наших напали!
Наши лучшие пали!
И помчал — только тронь!

Попона из горностая —
Больно битва грязна.
Белый — в красное пламя.
Больно жаль скакуна.
Разглядели в бинокли:
Вот он мчит, сатана!
В панике побежали.
Наши на них нажали.
Из-под копыт сверкали
Искры — в бой, старина!

На загнанную лошадь
Пули не пожалей.
Из-за ее проворства
Местность еще алей.
Филип Шеридан — наездник
Почище иных королей.
Раз — и победа наша.
И — кровавая каша.
Выпил полную чашу
Враг среди тополей.

В саване соболином
Лошадь похорони.
Видишь: вокруг лавиной
Трупов лежат они.
Рубка! какая рубка!
Ведомо искони:
Победителя славим,
Побежденного травим,
А погибших избавим
От мышиной возни.

Блаженством будет озарен
Кто к миру через войны шел
Бесстрашно. В награду смельчакам венец,
За стойкость доблестных сердец,
И ратной славы ореол.

Хвала героям воздана,
Пусть жизнь их безмятежно потечет;
Но незабвенны павших имена,
Друзей и братьев; вечный им почет.

И все ж прекрасен горестный удел —
Сраженья беспощадного исход
Померкнувшим очам уже незрим.
О воле, что не сломлена борьбой,
О долге, пережившем смертный бой,
Навеки нашу память сохраним.

Акула — пьяница морей —
Апатией больна,
А рыба-лоцман рядом с ней
Целеустремлена.
Ей не страшна акулья пасть
И голова Горгоны,
Она в сторонке шасть да шасть —
Но целеустремленно.
Она порою проскользнет
Меж самых челюстей,
Но створ чудовищных ворот
Не сходится на ней.
Что ест она? Не знаю сам.
У них с акулой дружба.
Добыча ей не по зубам,
Зато по нраву служба.

На смену Северной звезде
К нам Южный Крест уже в пути;
Исчезла ты — и быть беде,
И света не сыскать нигде,
И утешенья не найти.

Любовь, любовь — твердят ветра,
Разлуки горькой мастера.

Ни волн сребристая гряда,
Ни вод полуденных покой,
Да Гамы добрая звезда —
Не для меня, к тебе всегда,
Как он к земле, стремлюсь с тоской.

Назад, назад к тебе одной,
Влачится сердце за кормой.
Пока нас снег колючий сек
И перевертыш-год томил,
Увили розы твой порог,
Но не увял любви цветок,
Что столько радостей сулил.

Любовь, любовь — безбрежный океан:
Любовь, что смерть, не знает легких ран!

Сквозь бури к ним пришли, и штиль кругом.
Но мрачен вид их был издалека,
А ближе — зелень, затихает гром
И радуга возносится, легка.

Там в глубине, где сонные холмы,
Объяты сладкой дремой, видят сны,
На гребнях, в нежной дымке облаков,
Качаясь, пальмы шлют поклоны вдаль,
В долины, где журчанье ручейков
Баюкает и радость и печаль.