Вениамин Андреев - Еврейский блок с нотик

Гуси, мои гуси, гуси белы,

Красные шершавые носы,

Дни бегут и я уж постарелый

От еврейской утренней росы.

Тега, тега, гуси, мне бы крылья,

С вами полетел, но есть вопрос —

Как вписаться в вашу эскадрилью

И расправить горбоносый нос?

Ой, вы, гуси, я же ваш – Гусинский,

Дайте крылья мне, я всё стерплю,

Хоть и не по-русски, по-раввински,

Но я тоже родину люблю.

Тега, тега, с тонкой хворостинкой

Вас гонял по травке-мураве

Возле речки Вовочка Гусинский,

А теперь вы скрылись в синеве.

А пока в разборках суть да дело,

В небо над Израилем кричу:

«Тега, тега, тега, гуси белы,

Ну, когда я с вами полечу?»

Ой, надевай кипу свою, жилетку,

Бери смычок и скрипку для музон,

Споём для вас про Рому Абрамович,

Не говоря про Сару Шниткельсон.

В день воскресенья, кто не умер-шмумер,

Таки кого раздели до кальсон,

Распахивает двери Абрамович,

Где в пеньюаре Сара Шниткельсон.

Ой, разливай по блюдцам гоголь-моголь,

Таки в Шабат работать не резон,

Семью в субботу любит Абрамович,

А всю неделю Сару Шниткельсон.

Расчешет чубчик свой и пейсы-шмейсы,

Плеснёт за воротник одеколон,

И в понедельник Рома Абрамович

Спешит, конечно, к Саре Шниткельсон.

Шалом во вторник нашим шуткам-шмуткам,

Все любят, понимают наш жаргон,

И сколько под подушкой Абрамович

Оставил ночью Саре Шниткельсон.

И в среду продолжались взятки-****ки,

Как поглядеть, таки со всех сторон,

Купил семье цыпляток Абрамович

И курочку для Сары Шниткельсон.

В четверг пора оставить кайфы-хайфы,

Жизнь не «Семь сорок» и не Вальс-бостон,

Заначку посчитает Абрамович,

Пересчитает Сара Шниткельсон.

А в пятницу, ой боже, нервы-шмервы,

Дел до Шабата цельный миллион,

Но забежит наш Рома Абрамович

Хоть на минутку к Саре Шниткельсон.

Мы спели вам про всю неделю-шмелю,

И вставили кому куда пистон,

Но по субботам Рома Абрамович

Не прикасался к Саре Шниткельсон.

Ой, разливай по блюдцам гоголь-моголь,

Таки в Шабат работать не резон,

Семью в субботу любит Абрамович,

А всю неделю Сару Шниткельсон.

Пришёл Шабат, с заходом солнца-шмонца,

Сынишка слышит папы баритон,

Как мучается он, читая Тору,

Без доченьки от Сары Шниткельсон.

Ну, хватит-таки петь про челси-шмелси,

Здесь не Чукотка и не стадион,

Всё состоянье папа Абрамович

Отпишет сыну и дочурке Шниткельсон!

Вы слышали уже

Про яйца Фаберже,

Как эта новость весь Нью-Йорк повергла?

Кипит страстями он,

Закрыт аукцион,

Но только не для Вити Вексельберга.

И говорят уже,

За яйца Фаберже

Он отвалил здесь сотню миллионов

И доказал, что есть

Патриотизм и честь,

Что Кристи выше всех аукционов.

Ни на Кристи, ни на Сотби

Не увидите уже

Эти сказочные яйца

Для царей от Фаберже.

Сколько могут они стоить

При таких вот куражах,

Там на Кристи или Сотби,

И в других зарубежах?

Построили ОМОН,

Чтоб не случился шмон,

И яйца не помяли, не украли —

Стоять настороже,

Ведь яйца Фаберже

Хотят увидеть наши Тани, Мани.

Из дальнего села,

Из Брянска и Орла

И даже из былого Кёнигсберга

Приедут и замрут

На несколько минут,

Когда увидят яйца Вексельберга.

Ни на Кристи, ни на Сотби

Не увидите уже

Эти сказочные яйца

Для царей от Фаберже.

Мин. культуры ищет срочно

Песню типа Беранже,

Чтоб достойно встретить яйца

Вексельберга – Фаберже.

С такой белибердой

Страдает сам Швыдкой:

«За Фаберже опять мин. культ. сражайся?

Что доложу Кремлю —

Я Питер не люблю?

А где В.В. увидит Вити яйца?»

На нужном этаже,

Под песню Беранже,

Таки Швыдкого Мишу вы поймите,

Покажут В.В.П.

Те яйца, а толпе —

Лишь муляжи от Карла и от Вити.

Ни на Кристи, ни на Сотби

Не увидите уже,

Эти сказочные яйца

Для царей от Фаберже…

Но за тысячу юаней

На восточном рубеже

Вам китайцы свои яйца

Продадут за Фаберже.

Сидели в камере в одной мы с Ходорковским,

На нашу шконку там кемарить залезал.

И был не питерский он фраер, не московский,

Всё понимал, за что тюремный срок мотал.

А мог сбежать, конечно, Миша до ареста,

Ведь разговорчик с Ходорковским был крутой,