Леонид Оливсон - Моих стихов чернеющая гладь…

Когда парнишка перелез через забор,
Нагнувшись, чтобы мяч подобрать у спальни,
Услышал там он меж супругами раздор,
Интима в горячей перепалке тайну.

И мальчик вырос и стал известным миру,
И на Луне гулял он по-ревизорски [44] Нил Армстронг гулял по поверхности Луны около трех часов. ,
Он, в модуль не входя, крикнул анониму —
Так что теперь: “Удачи вам, мистер Горски!”

Никто не понял, почему он так сказал,
Не вызов ли то был другу-космонавту?
И поиск в списке ничего не показал,
Но все хотели узнать сей тайны правду.

В тот миг, наверно, рушился их бурный брак,
Когда ж тот умер – смысла не было тянуть:
«Получишь это [45] Мисс Горски в порыве говорила мужу …. – только после того, как
Соседский парень высадится на Луну».

Он был в плеяде советских современников родной,
Работая всю жизнь на ниве реализма,
Он – живописец, график и скульптор, и шаржист лихой,
Ведь он трудился в эпоху социализма.

Работ им сделано премного в разных жанрах:
Есть ангажированные, есть по веленью сердца,
По поводу событий праздных и непраздных
Ему умелому в искусстве открывалась дверца.

Он рисовал и для вождя, и для народа,
И вождь, конечно, не обделил его наградами,
Его талантом наделила мать-природа,
Искусств сокровищницу обогатил он вкладами.

Мне восхитительны его карикатуры,
Они понятны, злободневны в каждом поколенье —
Как неотъемлемая часть нашей культуры —
Порою служат от всего плохого вытрезвленьем.

Как выразительны там образы бывают:
К примеру, взять в карикатуре тонкой «Опять двойка» —
В уме ребячьем они горечь впечатляют,
Хотя не сразу наступает в деле перестройка.

Семейство всё на полотне послевоенном
Встречает сына из школы опять с плохой оценкой,
В воображенье это крутится рефреном,
Бывали, вспомним, и в наших семьях такие сценки.

Эта семья живёт не так уж, видно, плохо:
И мебель хороша вполне, и на полу ковёр,
Велосипед для младшего в этой эпохе,
Нам говорит хозяин здесь: живёхонек, шустёр.

Для брата младшего всё видится забавой,
Дочь старшая – отличница – с укором смотрит в брата,
Быть может, вечером отец придет с расправой,
А мать сердита, хоть в душе ждала его возврата.

Лишь пёс домашний друг провинившемуся рад,
Виновник отвернулся от всех взглядов, ему стыдно,
Стараясь не слышать в ухо режущих тирад,
И всё же это зрелище, согласитесь, любопытно.

Карикатур подобных он много рисовал,
Первый толчок к рисункам с детской темой дала война,
Всю свою жизнь трудиться он не переставал,
В музеях многих можно разглядеть его полотна.

О себе мастер славу добрую оставил,
А на его могиле такое запустение,
Он свое время творчеством своим восславил,
Он конформист совка вплоть до эпохи одряхленья.

Уже минуло четверть века,
Эпоха умерла застоя,
Их Путин вывел из кювета
Мечта у неких – паранойя.

И кэгэбэшный отрок взялся
Совок тот прежний воскресить,
И долго тут он не трепался
Мечту в реальность воплотить.

Сначала в Грузию полез он,
Испортил с нею дружбы скрепы,
Он продолжал свой марафон,
Не получилось там совдепа.

Затем полез в Крым, в Украину,
Русь возвратила Хрущевский дар,
Для Украины стал он Каин,
Он в Украине раздул пожар.

Посеял горькие он всходы,
Рассорил братские народы,
Что воевали, жили вместе,
И нет теперь нигде фиесты.

В самой России дело плохо,
Не виновата тут эпоха,
Жизнь повернулась в лоно мрака,
Все ценности теперь в дензнаках.

Кресты в Руси все понадели,
Свободам всем закрыли щели,
Нет демократии в стране,
И люд живет остервенев.

Который срок уже он правит,
И в новый срок страну возглавит,
Соперников реальных нет,
Чей выше здесь авторитет?

Он «демократию» построит,
Орогевающий канкроид,
A кто-то гибель предрекает,
Он своего не упускает.