Ариель Абарбанель - Тора. Стихотворный пересказ

Зверушки парой – дело чести,

И затворил Г-сподь за ним.

Вода всё больше прибывала —

Ковчег поднялся и поплыл.

Воды всё больше, больше стало,

Поверхности всех гор сокрыв.

И вне ковчега все погибли —

Все, в ком душа была жива.

Потопа воды всех настигли —

От человека до скота.

Вода сильнее становилась —

Сто пятьдесят кошмарных дней.

Ноаха вспомнил Б-г на милость

И вспомнил вместе с ним зверей.

Провёл Б-г ветер – стихли воды,

Закрылись окна, дождь утих.

Ещё сто пятьдесят дней долгих

На убыль эти воды шли.

И вот семнадцатый день снова —

Ковчег осел на Арарат.

Вершины гор теперь для взора

В тот самый первый месяц ав.

Чрез сорок дней в окно ковчега

Отпущен ворон полетать,

Но нет возможности побега —

Земля мокра, и негде встать.

Отправил голубя в разведку —

Тот полетал, пришёл домой.

В другой раз маслиничну ветку

Принёс с земли уже сухой.

И больше он не возвратился.

Шестьсот был первый год тогда,

И крышею ковчег раскрылся,

Подсохла на земле вода.

Г-сподь сказал: «Прочь из ковчега,

Ты и семья твоя с тобой,

Зверьё из каждого отсека,

Плодитесь, множьте род вы свой.

И опустел ковчег внезапно,

И жертвы Ноах всесожжёг,

И обонял Г-сподь отрадно:

«Я больше не нашлю потоп.

Не прекратятся зима, лето,

Не буду Землю проклинать,

Все человеческие беды

Сердца от юности таят.

И всё живое будет в пищу,

Но только крови ты не ешь.

Как зелень, ешь, что звери ищут,

Старайся мой союз беречь.

Вот знак Союза – так он будет:

Когда Я тучу наведу,

Там моя радуга пребудет,

И вспомню вас, когда взгляну».

Ноах вот вышел из ковчега

И виноградник насадил,

Попил вина, как бы для смеха,

И тело пьяный обнажил.

Увидел Хам, отец Кнаана,

И рассказал своим братьям.

Одеждою они, как надо,

Прикрыли наготу отца.

Когда Ноах совсем проспался,

Узнал, что сделал малый сын.

Кнаана он проклясть собрался,

Рабом чтоб братьям вечно был.

Ещё прожил Ноах срок долгий —

Прожил лет триста пятьдесят

После потопа; умер после,

И заселилась вся Земля.

Был на Земле язык единый,

И люди башню собрались

Из кирпича построить стильной,

И чтоб над Б-гом вознестись.

Сошёл Г-сподь увидеть башню:

«Один народ, один язык.

Задумали они отважно —

Не будет сложностей у них.

Давайте же язык смешаем —

Не понимают пусть теперь

Друг друга речи, так как знаем,

Что место им по всей Земле».

И перестали город строить,

Названье городу – Бавель.

Смешал Г-сподь тогда народы,

Рассеял их по всей Земле.

И снова десять поколений —

Рожденья, смерти пересчёт.

До Авраама появленья —

Тераха сына – славный род.

Б-г обращался так к Авраму:

«Страну покинуть тебе надо,

Туда пойдёшь, куда скажу,

И возвеличу, распложу.

Благословлю благословящих

И накажу тебя клянящих,

Возьми племянника, жену

И отправляйся в Кнаан-страну».

И вот в стране они Кнаан,

И имя здесь Аврам призвал,

И жертвенник Творцу воздвиг,

Ему хвалу провозгласив.

И тяжек голод был в стране —

Спускаются в Египет все.

«Сарай, скажи, что ты сестра.

Убьют за то, что ты жена».

Сарай в Египте всем по вкусу —

Поддался фараон искусу.

Сарай забрали во дворец,

Здесь мог бы наступить конец.

Поскольку в язвах фараон,

В нарывах страшных его дом,

«Зачем сокрыл: жена твоя?

Бери её, покинь меня!»

Аврам Египет покидает,

От бедности он не страдает.

Стада у Лота также тучны,

Меж пастухов их – тёмны тучи.

«Не будет никакого спора,

Мы братья – люди коли скоро». —

«Пойдёшь налево? Я – направо» —

«Направо ты? Имеешь право».

Лот посмотрел – вот Сдом, Амора,

Сады у Иордана Б-га.

Аврам в обещанном жил Кнаане,

А люди Сдома низко пали.

Цари с царями воевали,

Пленили Лота, вещи взяли,

Но спас племянника Аврам,

А Малкицедек хлеб подал.

И после всех событий этих —

Виденье Б-га в Высшем Свете:

«Защита Я твоя, Аврам, —

Награда очень велика».

«Что можешь дать, ведь я – бездетный?»

Но глас звучит ему ответный:

«На звёзды посмотри, считай —

Таков твой будет урожай».

И Г-споду Аврам поверил —

Так праведность Г-сподь проверил.

Союз при рассечённых тушах

Был заключён. Вот мрак и ужас.

«Пришельцы все твои потомки —

В чужой стране все, как обломки.

Четыреста лет будет гнёт,