Вячеслав Ладогин - Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)

(Как злобный вкрадчивый паук)
Сидел в своем углу.
Сидел (и паутину плел)
И жаждал грызть и пить!
(И ненасытную гортань
Лишь кровью ублажить).

– Да что вы?
– Выйдет в темный лес
Охотник за порог —
Так Том Лермон уж тут как тут:
Крадется на дом он!
Влетает быстро за порог
Голодным волком он.

– Неужто?
– Все что там лежит
Хватает жадно вмиг,
– Вот ужас!
– Что припасено —
Съедает он зараз!

Что мать, любившая дитя
(Чтоб выжило оно),
Оставит (от себя оторвав),
Он – все съедает сам!

Что мать заметила его,
Что и дрожит она,
И слова молвить не может она —
Он жрет и не глядит!

И что дрожащее дитя
Без сил уже лежит —
Не смотрит Том. И враз —
Из дома вон бежит.

– Да, но… в народе ведь вот как бывает:
Беды друг друга никто не считает.

– Так в этот раз и случилось —
Божия кончилась милость.
Смерть – вы представьте, всех-всех посещала,
Люди друг дружку и видели мало.
Так вот. И Тома злодейство
Известно не сразу всем стало.

– И что ж?
– Неделек после двух
Помалу уж заползал слух,
Как промышляет Том Лермон,
И перед кем повинен он…

– И стало скучно им сидеть,
В глаза друг другу как глядеть?
На все, представьте, есть закон.
Шептали: “Злобствуй, Том Лермон;
Узнай лишь староста про все,
Отплатим мы за все про все.”

Но вот законно осужден
Подлец поганый Том Лермон,
И весь разгневанный народ —
Кто вилы взял, кто с топором,
А кто с ножом идет казнить
И за злодейство отомстить.

– 1) Если в народе злодей промышляет,
2) Если стыда и закона – не знает!
3) Если и вдов, и сирот обижает,
Кровью их 1) сыт и 2) доволен,
Значит, народ этот болен…

(простите, я хотел сказать – волен!)

Волен
1) Местью святой на него загореться,
2) Ожесточить на него свое сердце,
3) в лютую стужу кровью согреться.

– Злобному этому гаду
Смерть для народа – отрада!

Слышно в воздухе, как зверь разомлевший,
Наслаждаясь, на земле развалился.
Вот уж кашляет простуженный леший,
Вот оттают леденистые лица…

Лес зеленый к небу кроны вздымает,
Небо светлое деревья ласкает,
Слышно в воздухе – как тихо-тихонько,
Понемножечку весна наступает.

Едет князь Шотландский по лесу тихо
В золоченой и прекрасной одежде
На коне своем и с хлыстиком в ручке.
Птички по лесу так нежно щебечут:

“Здравствуй, князюшка, ты князь наш Шотландский,
Поздорову ли живешь, млад наш сокол?!”
Тут под ним ретивый конь встрепенулся,
Стукнул ножкою, застриг он ушами —
Видно, что-то он в чащобе заслышал,
И чего-то потревожило лошадь!

И помчался он, не чуя дороги,
Метров сто он пролетел или двести,
И застыл, как будто сделан из камня!

Тут уж князюшка услышал волынку…

“Спаситель! Господи!”
Томясь,
Так лился звук – что птицей князь

В одно мгновенье обернулся
И крылья легкие простер.
И мчится князь во весь опор,
И ветр свистит… и вдруг проснулся…

Смогу ли сладостные звуки
Вам, неумелый, описать?!
Смогу ли высказать хоть долю?!
О нет, не в силах передать,

Как тот ручей, что с гор струится,
Блистая дивно красотой,
И вдруг взлетает и искрится,
Трепещет на ветру струей,
Как будто вспугнута Жар-птица!

Иль будто листья все собрались
И улетели в небеса,
И там рассыпались по небу
Вдруг златокудрые леса,
Шепча, что мира не преходит
Очарованье и краса!
И лик прекрасный человечий
Вдруг враз возник из небытья,
И, очи робко отворя,
Всю землю осветил навечно!

Вот он князь влетает на широкий двор,
Он влетает во селение,
Он с глазами-то горящими
Да со щечками румяными,
Да……………………………….,
Да он хлыстик потерял с коня.