Вячеслав Ладогин - Спички

Когда щелчок звучит холодный —
Пусть гол как мрамор ты, поэт,
Меняют руки голос модный,
И Хлестаковым ты одет.
Ты фраку фалды расправляешь,
Зал блеском туфель умиляешь,
Присел, вот-вот живой глагол…
Щелчок иглы… пророк наш гол.
Не сахар – стать слугой пластинки,
Под звук, как в сказках петь-плясать,
Свой, что ли, шлягер записать —
Спасёт он брюки и ботинки!
В грудь – спрятать диск ритмичный свой,
Сквозь сердце – выскочить иглой…

А он мне: «Врёшь ты, как обычно!
Смотри – в моих стихах объём!
Вода шумит, старик отлично
(Движение возникло в нём)
Прикрылся в страхе… нынче ж в бронзу
Отлить! Отдать дождям и солнцу»…
– «Глянь, кафель треснул посреди
Твоей бумаги». – «Не нуди»!
…Раздалось странное шуршанье,
Диск чёрный вылез из стены,
Крошащий плитку белизны
Невест… диск застил изваянье.
Пластинка. Красный круг златой.
Маккартни нежный. Леннон злой.

А с двух боков разверстой щели
В чертёж вошёл незваный свет.
Диск завертелся. Там запели.
Отпрянул от листа поэт.
«Хей Джуд», – в лицо ему звучало.
Пустое зеркало торчало
Блестящей льдиной на стене.
«Хей Джуд», – гремело в тишине.
Вода журчит… но нет скульптуры.
Диск запотел, но мчит игла,
Как в сердце красная стрела.
Гитара. Гром клавиатуры.
Щелчок. Концовка. Тишина.
«Не вышло бронзы, старина», —

Изрек я, – «Шлягер. Повторенья
Сплошные в пении твоём.
Смерть щёлкнет. Смолкнешь. Все каменья
Окажутся цветным стеклом
Из детскосадовского клада.
И ни одна твоя рулада
Не станет песней, пережив
Твой личный диск, твой личный миф.
Миф о себе, таком особом,
Спеши, ничтожество, создать!
Крути свой шлягер! Вспоминать
Фанаты станут диск за гробом,
Сквозь миф, сквозь скуку мёртвый рот
Романс надтреснутый споёт.

Как много вас, не слыша ветра,
Шоссейных шин, случайных слов,
Живёт под звук пластинки бедной
Из повторяющихся снов!
За речью тщательной и дошлой
Стоит простейший шлягер пошлый.
И глупый звук не победить:
Не без одежды же ходить?!
Звучи же! Слушатели рады:
Ведь как поэзия проста,
Раз вылетает изо рта
Всё та же пошлость сквозь рулады,
Сонаты… Чем точней оне,
Тем шум иглы страшней на дне».

И вдруг посереди тирады
В одежде Пушкина – моей,
Шлёп, отвалились бакенбарды,
Боюсь, то был непрочный клей.
Краснею голыми щеками…
Ай! Зацепил парик с кудрями,
И он туда же! Стыд какой,
Что я не Пушкин никакой!
Так смотрит на меня приятель,
Что кажется, сейчас бы съел.
Спеша уйти, покуда цел,
От крика: «Как ты мне нагадил», —
Я хлопнул по плечу: «Ты… взгляд
Спрячь… это шутка. Юмор, брат».

Не мсти, не мсти мне Карловым мостом.
Элегия, про гибель как о чуде,
Поведай мне. Зачем ты об иуде
Долдонишь в уши косарю с крестом?

На этом Влтавы берегу и том
Живут неодинаковые люди.
Казаться скоро воздух Праги будет
Мне с двух сторон закрашенным холстом…

Ушельцы – тени брошенной страны,
Вражда с которой… это их зарплата.
Ушельцам наши лица не видны,
Они там щиплют листья для салата.

Индейку ням, и славят за столом
Божков своих на Долларе своём.

Тельцы – телятину… Зачем ты перебила,
Любимая? Ведь это был сонет!
Что значит: «Не сонет»? Что значит: «Нет»?
Что значит: «строю из себя дебила»?
Что значит: «Ради Бога, продолжай»?
Жить тошно… хоть писать-то не мешай!
Что значит: «Ухожу, и сам как знаешь»?
Не дуйся! В скромности моя вина лишь,
Хотел сонет для краткости, но раз
Ты просишь, раз ты очень увлеклась…
Что значит: «Перестань болтать пустое»?
В твоих глазах я, ничего не стоя,
Являюсь что, простым карандашом?
Что значит: «Да»? Что значит: «я смешон»?
Пусть! Пусть я карандаш, тебе же хуже,
Сломаю нос о первую строку же
За Влтавой… щёлк! Сломался нос. Точи!
Что значит: «Жалкий клоун»? Не ворчи,
Я карандаш, мне до тебя нет дела,
Как и тебе нет дела до меня.
Я для того, чтоб ты на лист глядела,
Забыв меня, писала что хотела,
Но там, где захочу, сломаюсь я.
Что значит: «Хватит песен о пустом»?
Шёл в Тассо Дант, прошёл сквозь Ариосто…
За Влтавою, за Карловым мостом,
За рыцарем, что смотрит – ужас просто —
Католик боль в его лице простом
Не видя, бросит: «Вот славянский нос-то»…