Фердинанд Фингер - Просто жизнь

А запахи – о них как рассказать здесь мне.
Они везде – и от сырой земли, остатков снега,
В листе опрелом жухлом по весне,
И от всего охватывает душу нега.

Ну, вот и озеро агатом вставлено в леса,
Вокруг они стоят в обратном отраженье,
Вода, как зеркало, таинственно блестит,
Такая тишина, как будто нет движенья.

Природа Швеции наполнена такою тишиной,
Здесь «суеты сует» ты не дождешься,
Орлана шурш крылами слышится порой,
Внезапно в тишину врывается рев лося.

У озера, наполненного тихой глубиной,
Ты тихо сядешь, размотаешь снасти,
Закинешь удочку на тридцать метров вдаль,
И жди, когда рыбацкое с небес получишь счастье.

Вот здесь-то и сожмется сердце рыбака,
Ты на провис натянешь голубую леску
И вдруг – толчок, она дрожит и тянет от тебя,
И удочка согнулася почти напополам – ой, будет треску!

Катушку судорожно вдруг закрутишь ты,
И вдруг там, в метрах тридцати, вода взорвется,
Огромной розово-сиреневой, упругою змеей
Перед тобой огромный лаке взовьется.

Такой теперь устроит цирк тебе,
С такой неимоверною упругой силой,
Он будет жизнь свою теперь спасать,
А ты его держать и крепко, милый.

Прыжок наверх, затем стрелою вниз,
Держи его в натяге и не думай оплошать,
Цирк начался, почти неповторимый,
Не выдержишь, себя ты будешь проклинать.

Минут через пятнадцать ты его подтянешь
После отчаянной, мучительной борьбы,
И десять килограмм к своим ногам притянешь,
Измучены вы оба были – он и ты.

А осенью грибы и ягоды – малина и черника,
Грибами белыми ты можешь поиграть в футбол!
Малина ведрами, черника – хоть машиной,
И все-таки я недостаточно примеров здесь привел.

Через двенадцать лет пришлось оставить шведский рай.
Причина этого весьма проста и прозаична,
Судьбу не выберешь, такая дама выберет тебя сама,
А уж в какую сторону пойдет с тобой, тебе не безразлично.

И дама подсказала нам, что «Вы от сына вдалеке,
Уже по семьдесят обоим, даже боле.
Вы в одиночестве в далекой северной стране,
И что не долго вам осталось погулять на воле.

А что случись, к вам сын не сможет быстро прискакать,
В галопе резвом он коня загонит в пену,
Все продавайте, не жалейте ни о чем,
Поближе к сыну – уезжайте в Вену».

Что мы и сделали – все быстренько распродали,
Сменяли «шило мы на мыло» без навара.
Решили в Австрию мы переехать навсегда,
Там бросить якорь у последнего причала.

С природой Швеции мы не были на «Вы»,
А вот для шведов эмигранты не в престиже,
Природа Швеции близка, как милая сестра,
Но иностранцы шведам так нужны,
«как в финской бане пассатижи».

Есть в Австрии волшебный чудный край,
Каринтией спокон веков он назывался.
Мне кажется, Господь такой имеет рай,
Благословлением его тот край остался.

Каринтскому народу абсолютно все равно,
Ты белый, черный в крапинку иль в сетку,
Национальности здесь все равны,
За это итальянцы и каринтцы не посадят в клетку.

Каринтия – долина, окруженная горами,
Пронизанная солнцем, проникающим везде.
Все создано людей упорными трудами,
Не сыщешь лучше ты для жизни на Земле.

Балкон той половины дома, что мы сняли,
Он дарит глазу твоему простор такой,
На сорок километров утопает в далях,
А на сто видишь ты его перед собой.

Здесь цепи горные, покрытые блестящим снегом,
Мне отражаются и в розовом, и голубом,
И ястреба внизу свободное паренье
С ним разделить мне хочется вдвоем.

А с задней дома стороны в оконце
Поля, пропаханные в черноземной красоте,
А где не вспахано, там бродят овцы,
Мелькая спинами в прокошенной траве.

На север двести, ты – в Германии, мой друг,
На юг проедешь двести – на гондоле покатайся.
А на востоке через пятьдесят – в Триесте вдруг,
Музеи посети и красотою наслаждайся.