Анатолий Баландин - Порыв. Избранная лирика

Облегчи мои тяжкие сны,
рук и губ теплом одари,
освежи ветерком весны,
задержи приближенье зари!

Освети мою серую явь,
уведи в разноцветье лугов,
утопи меня в море трав,
захлестни половодьем слов!

Я бы жизнью своей, не во сне,
заплатил бы за все втройне,
но – давно это понял я —
не нужна тебе жизнь моя.

Простите, любимая,
в мире подобие божества,
то, что часами диктую
чуждые вам слова,
и заставляю срисовывать
линии скучных схем,
а до весенней сессии
вам совсем надоем.
Мне по ночам не спится —
отдаваясь мечте,
пишу неуклюжие строки
о неземной красоте,
боюсь и желаю встречи,
шепчу ваше имя во сне,
благословляя минуту,
когда вы явились мне.

Подари мне воскресенье в мае,
в дни, когда черемухи цветут,
мы покинем, зову их внимая,
наш квартирный тягостный уют.
Выйдем мы на тихом полустанке
от забот и шума вдалеке
и росистым утром, спозаранку,
поплывем по сказочной реке.
Там, где плес черёмуха целует,
на воду роняя лепестки,
увлекут нас призрачные струи
вниз сквозь молодые тростники.
Позабуду я свои недуги,
а под вечер, как спадет жара,
одарю тебя цветущим лугом,
постелив у ног взамен ковра.
Мы заварим травы вместо чая,
пусть он будет крепким, как вино!
Подари мне воскресенье в мае,
чтоб всю жизнь мне помнилось оно!
И в конце большого безмятежно,
лучезарно прожитого дня,
поцелую я тебя так нежно,
что навек запомнишь ты меня!
Чтобы до последнего мгновенья
милый образ в сердце не угас,
подари мне
в мае
воскресенье!
Пусть оно мне светит
в черный час!

Живи и здравствуй, милая Светлана!
Будь словно май, в котором рождена!
Пусть будет ярким солнцем осянна
вся жизнь твоя, прекрасна и полна!
Дари свой свет вокруг тебя живущим,
в сияньи этом легче им идти.
Не поскупись и впереди идущим
ты озари остаток их пути.
Пусть в этот день, повторенный без счета,
вся жизнь вокруг ликует и поет,
и так же пусть тебя поздравит кто-то
и в строчки сердце выложит своё.

Вот мой бинокль – прими в честь дня рожденья,
как знак признанья, или просто так,
и вспоминай те странные мгновенья,
когда любил тебя один чудак.

Возьми его, дарю мою святыню —
из всех вещей, что вижу я вокруг,
лишь он один единственный доныне
хранит прикосновенья милых рук.

Его я вынимаю из футляра,
и сердце растревожено стучит,
следы твоих ресниц на окулярах
мне жгут глаза и застилают вид.

Надеюсь я в минуту расставанья:
тебе ясней поможет видеть он
мою любовь с большого расстоянья,
к тому же, если глаз вооружен.

Я верю, что, хотя едва ли скоро,
когда-нибудь ты бросишь ясный взгляд,
преодолев годов и вёрст просторы,
не только ввысь, вперед, но и назад.

Расскажешь ты своим счастливым детям
о том, кто только о тебе мечтал,
жил для тебя одной на белом свете,
стихи писал и лекции читал.

В этом жарком июле
даже ветры не дули —
разъярилось светило,
сердце мне иссушило
в этом жарком июле…

В знойном мареве сосны,
очертанья теряя,
спят, весну вспоминая,
майских вод изобилье.
В знойном мареве сосны
покрываются пылью.

Где вы, летние ливни?
Где вы, грозы и грады?
Дайте влаги губам,
дайте телу прохлады,
благодатные ливни!

Мне б дождя хоть на час! —
нет его и в помине,
вопиющего глас,
не услышат в пустыне.

Речную воду вспарывая килем,
я вспоминаю краткий наш маршрут
в тот ясный день, когда вы подарили
мне час, прошедший в несколько минут.
Блестели волны, солнце улыбалось —
заветной встречи ждал я две весны,
но в памяти моей одно осталось:
вы были молчаливы и грустны,
когда с улыбкой школьницы прилежной
и, на прощанье не махнув рукой,
вы растворились в зелени прибрежной,
оставив мне лишь небо над рекой.
И снова впереди рябили мели,
пустое время тягостно текло,
и место в лодке там, где вы сидели,
теряло невозвратное тепло.