Гизелла Лахман - Избранная поэзия

Так радостно и, кажется, вчера
Я на заре на длинный путь вступала.
В закатный час теперь понять пора:
Конец дороги ближе, чем начало.

Уже в тени пройденная гора,
Спускаюсь вдоль темнеющей тропинки…
В моей косе всё больше серебра,
У губ, у глаз всё новые морщинки.

Как в зеркало, гляжу я в гладь пруда,
Но ясный пруд души не отражает —
Душа еще нелепо молода,
Как будто ей покой не угрожает.

Передохнуть… Задуть фонарь дорожный.
Закрыть глаза. Увидеть сад и дом…
И улыбнуться радости несложной:
Двум ласточкам над небольшим гнездом.

В конюшне темной лошади пугливой
Дать на ладони свежую морковь.
По утренней росе бродить лениво,
Придумывать несчастную любовь.

На площади у снежного сугроба
Он моего коснулся рукава.
Мы в тот же миг остановились оба
И растеряли сразу все слова.

Но зазвучал такой звенящей песней
Там на морозе мой счастливый смех!
Ожег огонь, других огней чудесней,
Мое плечо сквозь оснеженный мех.

Сегодня я тебе чужая,
В кругу родных с тобой на «вы»…
Себя, быть может, унижая,
Я берегусь худой молвы.

И я усердно изучаю
Узор персидского ковра,
А ты молчишь над чашкой чаю…
Как было хорошо вчера!

Мне помнятся: глухая мгла
И силуэты колоколен.
У колоннады я ждала…
Забыл он клятвы? Или болен?

Мольбы я к небу вознесла,
Как в одиночестве келейном.
Заплакали колокола,
Колдуя над холодным Рейном.

Их медный голос гулко пел.
Клубясь, волна заклокотала
И в клочьях дыма загудел
Гудок у близкого вокзала.

Я помню Кельн, колокола,
Под голым кленом камень клейкий,
Где я кудесника ждала
У заколдованной скамейки.

Мы стоим над рекою у храма,
И бушует, как море, река.
Снова сердце забилось упрямо,
А руке отдавалась рука.

Высоко на готической башне
Зазвенели протяжно часы…
Все смелее и все бесшабашней
Я былое кладу на весы.

Без раздумья, без слов, торопливо
Стала в чашу я прошлое класть:
Опускается чаша лениво…
А в другую я бросила страсть.

Эта жизнь — на весах — легче пуха,
А любовь — тяжелее свинца.
Кто-то шепчет упорно и глухо:
«Ты пожертвуешь всем — до конца».

И ты забыла всё на свете,
Ты — добродетельная мать!
О том, что дома ждали дети,
Ты после стала вспоминать.

В твоей растрепанной прическе
И в нестерпимом блеске глаз
Еще звенели отголоски
Изведанного в первый раз.

И крылась за горящим взором
Твоя смятенная душа…
А дети закричали хором:
«Как ты сегодня хороша!»

Нас ангелы оберегали,
Когда встречались мы с тобой
И рядом шли, забыв печали,
На миг обласканы судьбой.

Мы в очарованной долине
Бродили вдоль каких-то рек…
И не могу я вспомнить ныне.
Прошел ли мимо человек.

В те дни ни разу в наши дали
Не донеслась людская речь:
Нас ангелы оберегали,
Они от взоров укрывали
Святые тайны грешных встреч.

Казалось, была я зрячей —
Не знала, что я слепа,
Что не вижу за дымкой горячей,
Куда нас ведет тропа.

Такие мгновенья кратки —
Их ветер унес хмельной.
Как увидеть его недостатки,
Того, кто бродил со мной?

Не надо жалеть об этом —
За ним я с улыбкой шла…
И, быть может, я стала поэтом,
Когда я слепой была.

Ты пришел… Без ключа, без отмычки
Отворил в мое сердце дверь.
Растерялась я с непривычки,
Тихо жду: что случится теперь?
А на двери были засовы,
Было замкнуто сердце ключом…
Но сейчас я верить готова,
Что тебе замки нипочем!