Николай Добронравов - Как молоды мы были

Мы с самого детства живем
под гнетом, под страхом, под выстрелом.
…В ту пору наш дом, наш район
и мы оказались под Гитлером.
И буйствовал чертополох.
И в селах, пьянея от ярости,
орали: «Цурюк! Хенде хох!»
продажные русские старосты.
Повсюду немецкая речь
хозяйничала в оккупации.
И все ж мы сумели сберечь
Отчизну, и песню, и нацию.

Но недруги стали хитрей.
Суют нам подачки грошовые…
Расплывшись в улыбке «о’кей!»
твердят наши старосты новые.
Какой бесподобный маневр:
включите российские станции, —
и речь на английский манер,
и музыка – американская.

Задействован тайный запрет,
страшнее указа кремлевского…
В эфире Фатьянова нет.
Не слышно давно Исаковского.
Гнетет нас всемирная ложь.
Меняется ориентация.
Транзистор включишь
и поймешь,
что снова живешь в оккупации.

Вот и влезла в управу кухарка.
Вот и вышла кухарка во власть.
На своих прародителей харкнув,
над народом потешилась всласть.

Вот и вывезли Дуньку в Европу.
Впечатлений глубоких полна,
там сменила рабочую робу
на костюм от Версаче она.

Вышли дамы немытые в дамки.
Получили такие права!
Все скупили:
старинные замки,
бриллианты, дворцы, острова.

Леди всеевропейского срама
мир приличий развеяли в прах.
Эти «звезды», «легенды», «мадамы»
станцевали на наших костях.

Взяли верх самозванные клики.
Всех под корень наш век подкосил.

…Исчезают иконные лики
дочерей православной Руси.

Мелькают календарные листы.
Еще грохочут праздничные даты…
Да вот мешают жить фронтовики!
Они в победе нашей виноваты.
Они в своих помятых пиджаках,
как тени тех триумфов и печалей,
на нынешних нарядных площадях
еще трясут железками медалей,
напоминая,
что была страна
великая – не только по размерам,
где был порядок,
армия сильна
и где хотелось каждому
быть первым.

Хотя давно планете внушено:
войну, бесспорно, выиграли Штаты,
и ни при чем красноармейцы,
но
в победе эти тоже виноваты.
У них, бедняг, все нынче невпопад.
Они творят негромкую молитву,
глазами нашей совести глядят
на воровскую русскую элиту.
Претят элите наши старики,
родные наши прадеды и деды.
Они для боссов —
не фронтовики.
Они для них —
виновники победы.
Ведь, если бы не ихний стоицизм, —
идти сквозь гром до самого Рейхстага,
давно бы был у нас монетаризм,
давно бы были рыночные блага…
Узнали б раньше пепси и Клико,
не «Жигули» б совковые лакали,
а пили бы баварское пивко,
да Куршавель исправно посещали…

И даже наш догадливый народ
понял намек из радиобеседы:
кто развернуться рынку не дает?
Да всё они – виновники победы.
Кому в стране расстрелянных нужны
их честные слова и мемуары,
рассказы их про тяготы войны,
атаки, отступленья и пожары?
Теперь иной, не праздничный парад,
салют из фейерверков оголтелых…
Как хорошо,
как пламенно горят
дома для ветеранов престарелых!
От новых бед мы их не защитим.
А их,
как адмирала Ушакова,
причислить не мешало бы к Святым.
Да, видно, свято место не готово…
Теперь и церкви не защищены.
И, дьявольским оружием бряцая,
по зову сатаны
из-за спины
в священников стреляют негодяи.
И если нынче все наоборот,
и о добре понятие иное,
и стал манкуртом
доблестный народ,
и подвиги объявлены виною,
я славлю честь и мужество вины!
Но царствует беспамятство в народе:
Когда в чести губители страны.
Спасители отечества не в моде!
Теперь квартирки выдать им хотят.
Есть несколько «хрущовок» на примете…
И пусть они в глазах не мельтешат!
У большинства
квартиры на том свете.

Одеваться нынче трудно. А раздеться – пустяки.
Полуголых аксельраток принимают Лужники.

Под удары ритм-машины в пляске
лазерных лучей
смесь Вальпургиевой ночи и Египетских ночей…

Новодевичий напротив монастырь. Москва-река.
И лохмотьями России проплывают облака…

Здесь со всей страны огромной
на эстраде собрались
мисс Воронеж, мисс Калуга
и всех прочих весей мисс.