Борис Лайн: Провидение

Вот уж осень пришла, опустели сады,
И куда-то на юг улетели дрозды.
Грязь и слякоть вокруг,
Мелкий дождь моросит.
Но не плач, ты мой друг,
Весна все возвратит.
Снова солнце взойдет,
Будет ярко светить
И людей призовет
Так же ярко любить.

Жизнь – это вечный праздник.
Веселый, радостный проказник.
Вкусно ешь и пей вино!
Сколько дней еще дано?
Путешествуй и влюбляйся,
На всю катушку жить старайся.
Женским полом увлекайся
И на роликах катайся,
Пей, гуляй и развлекайся.
Праздник жизни бесконечный,
Но, к сожалению, быстротечный.

Я сегодня выспался, спал я шесть часов.
К преодоленью трудностей я вновь опять готов.
Главная проблема – преодолеть себя.
Делать это надо спокойно и любя.
Затем бороться нужно с внешнею средой,
Здесь быть готовым должен проигрывать порой.
Быть стойким, сильным надо и рук не опускать.
Идти вперед к победе, надеяться и ждать.

Ни дня без стихосочинения,
Ни дня без стихосотворения,
И вызывает сожаление,
Что день прошел без озарения.
И возникает ощущение
Души моей опустошения.
Душа требует свершения —
Моей работы завершения.
Совсем не терпит уклонения
И осуждает промедление.

Метеоры, Метеоры.
Это греческие горы.
Они вздымаются среди равнины,
Как бритвой срезаны у них вершины.
На плоских скалах стоят монастыри,
И не ведут туда горные пути.
Еду и воду веревкой поднимают
И так вкушают, и тело освежают.
Людей уединение и в кельях заточение
Рождают просветление и Богу поклонение.
Монахи радостей земных не знают,
Но эта жизнь в святых их превращает.
Остановилась в Метеорах Лета
И превратила их в восьмое чудо света.

Профессор я, преподаватель,
Проектов дерзких начинатель,
Неистовый изобретатель,
Научной школы основатель
И инженеров воспитатель.
Вершин научных покоритель.
Теперь я просто сочинитель.
Проникнуть смело в суть явления —
Вершина всякого творения,
Причина удовлетворения
И доставляет наслаждения,
Неповторимые мгновения.
Итог научного прозрения,
Продукт ума и озарения.
Наука есть такая штука,
Где не имеет места скука.
Наука – суть основы знания,
Прямой фундамент Мироздания.
Наука – это оправдания
Всего земного пребывания.

Я не поэт, а сочинитель.
Жизнь и природа – мой учитель,
Родной язык – моя обитель,
А ручка – слова укротитель.
Мой разум – стихосочинитель,
А моя совесть – обвинитель,
Мелодия стиха – мой обольститель.
Из океана русских слов
Всего десяток – мой улов.
Найдя слова, анализирую
И осторожно препарирую,
Затем их вместе интегрирую
И по значению ранжирую.
Вдыхаю душу в рифму слов.
Они ожили. Стих готов.

Хорошо на улице, лето на дворе.
Радуются люди благостной поре.
Солнце светит ярко,
Красота и жарко.
Шмель жужжит,
Поет скворец:
«Холодам уже конец».
Ласковые ночи, пестрые цветы.
Радуются очи, счастлив я и ты.

Мысли вместе собираются,
Быстро в тигле нагреваются,
А затем и расплавляются,
В стихотворения выливаются
И в поэмы превращаются.

Я вдруг нашел свое призвание,
И это вовсе не познание,
И не предмет естествознания,
А радость рифмы написание
И музыкой стиха очарование.

Всегда, обычно в воскресенье,
Там отмечаем день рожденья.
Тот ресторан зовут «Мажестик»,
Шеф-повар в нем большой кудесник.
Готовит утку по-пекински
И жарит ребрышки «по-свински».
Я много раз бывал в Пекине —
Китая городе-витрине.
В одноименном ресторане,
Лежа на кожаном диване,
Я ел пекинского утенка,
Вкусней любого поросенка.
Вернемся мы опять в «Мажестик».
Гласит о нем народный вестник,
Что это лучший ресторанчик,
Известный модный балаганчик.
Стоят на страже у закона
Два позолоченных дракона.
Висят китайские картины —
Восточной мудрости витрины.
Картина со вставкой перламутра
Изображает только утро.
Из люстр струится мягкий свет,
И виден блюд большой буфет.
Чуть слышно музыка играет
И слух жующих услаждает.
Ем блюдо «Юдзо хао мин»,
Как будто я попал в Пекин.
Ем роллы, мясо кенгуру.
Закончу только поутру.
«Юн пао» вилкой ковырну.
Шатаясь, я домой бреду.
Объездил страны я и веси
И говорю вам просто: «Сесси».