Юрий Катаев - Зеркало без опоры

Вокруг покой архитектуры,
Прохладный разум белых стен.
Под двухэтажной, плотной формой
Спит интерьер без перемен.

И там когда-то жили люди,
Средь колпаков ночных и ваз
Плели любовные прелюдии,
И, может, думали о нас…

Легли стволов белёсых строки
Пунктиром вдоль асфальта тьмы.
Под куполом листвы высоким
Прозрачны города шумы.

Вот, описав полукруг
Под небом лилово-серым,
Вспыхнул контрастом луг,
Зазеленел без меры.

Грозен, тяжёл горизонт
Над луговым сияньем.
Край косогора – фронт,
Тьме противостоянье.

Согнутые в дугу,
Жёлто-усталого тона,
Тёмные на лугу,
Копны стоят просторно.

Слева и справа – лес,
Чёрный на расстоянии.
Всё далеко окрест
Замерло изваянием.

Это я сижу на траве,
Словно глиняный будда,
И ощущаю свет,
Льющийся ниоткуда.

В предвечернем полусвете
Полусном покой разлит.
От движенья снежной сети
Город, кажется, летит.

Виден Кремль – обычно, близко.
Мост, безлюдность, тишина,
И гудит легко и низко
Нереальности струна.

Поздний вечер, бесконечный изумруд
Стынет через чернь коряжистых деревьев,
Так высок, так невозможно крут,
Что и я, и жизнь моя – всё вчерне.

Пламенеют капли облаков,
Редкие в бездонности громадной,
И освобождаюсь я, как от оков,
От людских оценок лжеотрадных.

Колеи извилистая темь,
Лужи, отражающие небо,
Леденеют, и стою я с тем,
Что я есть, очищенный, нелепый.

Улица скользнула вниз, асфальтом
Разрубив одноэтажный быт.
Головокружительное сальто,
И вдали – лесной, спокойный вид.

В чём-то неприметном
Мягко и не слышно
Из кромешной темени
На дорогу вышла.

Теплотой и страхом
Сердце ощутилось:
Ожидала, все-таки,
Как договорились.

И затем замедленно,
Чересчур прогулочно,
Шла, стояла зыбкая
В тусклом свете уличном,

Профилем спокойная,
Темноте послушная,
Лишь шагами редкими
Тишина нарушена.

Вот и всё —
Обрубки тополей,
Чёрные остатки листопада.
Чередой бессмысленных дней
завершился круг безотрадный.

Сердце – треснутое стекло.
Неустроенность.
Неискренность.
Боль.

Так нигде ничто и не расцвело.
Сырость.
Грязь.
Голь.

В комнате тишина,
Вяжущий копится мрак.
Прямоугольник окна.
Всё не так.

Лёгкий шорох пошел, пошел,
Нарастая, превратился в шум —
Листья жёлтые, впавшие в шок,
Втянуты в капельный бум.

Мало их осталось уже,
Вот еще один окно прочертил.
Обесценился на осенней меже
Мир и застыл.

Лишь слегка приподнята грудь
Перед погружением в лед,
Перед тем как заснуть —
Дождь идёт.

Неулыбчивое солнце,
Мимо не спеши,
Сядь напротив, в разговоре
Взглядом закружи.

Пусть слова твои проходят
Через долгий взор,
Позволяя погружаться
В рук, лица узор.

Заброшен день, ещё один,
В застывшую над тьмой провала
Неугасаемую синь
Невыразимого накала.

Как хорошо, без суеты,
В заброшенности добровольной
Из привокзальной пустоты
Глядеть на проходящий скорый.

«Москва-Владивосток» застыл
Змеёй отсутствующих окон,
И пять минут столичный пыл
Стекает на перрон высокий.

Обрывки тихих, сонных фраз,
На поезд замкнутые лица,
Бездумное томленье глаз
В оконных, временных границах.