Наталья Метелица - КАПЛЯ В КАПЛЕ. Стихи

Ты прятал голос свой.
Тебе хотелось
остаться Мыслью Бога
в тишине.

А я всю жизнь
искала страх
и смелость
без звука слышать
Тайный Смысл
во мне.

У кого-то март как три апреля.
А потом и замуж – недозамуж.
Может, сразу в дурку (ЗАГС?) пора уж,
Чтобы жизнь казалась веселее?

Да и ладно. Снова показалось.
Март давно весёлый и нарядный.
Просто вспоминать ему не надо,
Что весь мир – безумный голодранец.

Как будто растаяла нежная кожа,
и стыдно за нежность её нищеты.
Мой плач о тебе навсегда обезвожен,
но разве не вечность лишает черты
границ узнавания и зарождений
иного лица… Перемешан в одно
живущий в приюте погибших видений.
А если и видеть – уже всё равно…

Растает вчерашних свиданий прохлада.
Почти испарившись, заветрится мысль.
И память моя станет чистой и гладкой —
ненужной любви милосердный каприз.

Изнанка смотрится богаче,
когда всё лучшее ушло
в себя… и ничего не значит
оставшийся для зренья слой.

Смотреть дороже не глазами,
но дорого глазам платить
за блажь картинок, где прозаик
решил стихами пошутить.

А может, даже и серьёзно
уверовал в то божество,
которому не хватит роста
вписаться в памятник живой.
……
Разочарованный романтик
искал изнанку – опознать.
Но зрения уже не хватит
постичь изнаночную стать…

Напрасно тыкать буквы в нервах…
Их азбука давно не та.
Бескровный рот голодной стервы
Сжевал божественный диктант.

С весенним солнцем вопли выше.
И тушки кажутся свежей.
И только замысел унижен
Реализацией страстей.

Наверно, нервам нужен новый
Хозяин – в теле или без.
А буквам хватит и загона —
Арестом избранных существ.

Человеку много и не надо.
Много – лишь откормленная блажь,
от которой сам страдаешь, рядом
мучая другого… Тот кураж
вечен, да и б'ез толку об этом.
Просто новый повод позудеть
в зубе мироздания – поэтом,
кто устал от м'алого болеть.

Кресло теряет ножки.
Ножки теряют пол.
Им не хватало кошки.
Чтоб кто-нибудь пришёл.
Лёг. Походил. Остался.
Лапой обнял:
«Моё!!!»

Или хотя б чесался
спинкой…

Уже б житьё
было
с каким-то смыслом
ножки и пол беречь.

Надо хотя бы числа
вспомнить
последних встреч.

А я тебе любимая.
А я тебе желанная.
Хотя порой нервирую
И даже стерва я.

А ты мне снова: «Милая,
Ну разве это главное?
Поделимся квартирами.
Не зря была семь- я».

Оплевала. Облизала.
Чтобы снова оплевать.
То ли много, то ли мало.
То ли ангел, то ли бл@дь… —
Всё никак не разберётся
Бес-толковая душа.
Жарко! жарко! жарко!
Солнце??

Нет!
То ангелы грешат.

Глаза разбитого сознанья
ещё мечтают быть не-телом:
примкнув
к р а з б и т о с т я м
а б с т р а к т н ы м,
не знать
конкретных чисел слёз.

Но кто-то:
«Как живёшь, Наталья?..» —
и ты поймёшь, что плохо дело.
Пока живая…
Числа прятать…
И ненавидеть
тот вопрос…

Исчислена осенняя тоска
По траектории заброшенного сердца.
Зима его находит возле рельсов
И лед сбивает краем сапога.

Но не растоплено. Хотя и слышен пульс,
Синхронный выжженному кашлю ветра,
Как будто он один нашел планету,
Где горячо. Но испугался, трус.

Вдохни белый цвет наших раненых радуг…
Пусть сохнет на солнце цветное белье,
сливаясь с поэзией белого фрака
танцующих лун над землей.

У каждой снежинки – отдельная радость.
У каждой – своя ностальгия луны.
А вместе – единой душой рассыпа’лось,
чтоб снова с_о_е_д_и_н_е_н_ы.