Антон Муляров - Наедине с Минотавром

Сидит, косу сплетает в нежных пальцах,

Спокойно, с грустью смотрит за околицу,

Шумят березы за окном, сплетаясь в танцах,

Братишка в люльке изучает «тараторицу».

Сидит, сплетает ленточки узорные,

Недолго им еще вплетаться в волосы,

Она ведь нынче девица надзорная,

И слезы на щеках рисуют полосы.

Сидит одна, печальная. Прощается

С подружками, с кострами выше «до неба»,

С веночками, что ночью отпускаются

По речке плыть (гадание, как вроде бы).

Ты не печалься, девица, все сбудется,

О ком мечтала, с кем хотела где-то встретится,

Ты, главно, ныне пережди – а там забудется,

И все ненужное, как воск с руки, отлепится.

Запечатай мне рыбинский воздух,

Перешли мне отчизны глоток.

Дай услышать знакомый твой голос,

Исчиркай своим шрифтом листок.

Мне не нужен парад красноречья,

Мне не нужен витийный сонет.

Напиши на знакомом наречье:

«Здравствуй, Тоха! От Ромчи привет!»

Повелось так с глубин мирозданья,

Что Господь наделил двух друзей

Одной нитью идей пониманья,

И с годами она лишь прочней.

Хотя нет, дружба – это тогда лишь,

Когда двое, отличные всем,

В споре скажут: «Ты сам, друже, знаешь —

Дружба выше всех этих проблем».

Дружба – это когда вдоль разлуки,

Простучат каблуки перемен,

Но при встрече, пожав крепко руки,

Други сядут меж кухонных стен,

И там будет одно лишь молчанье,

И не будет неловких секунд,

Молча выпьют по чашке чая,

Не нуждаясь в словах. И уйдут…

Запечатай мне рыбинский воздух

Перешли мне, друг, волжский песок

Дай мне неба кусочек неброский

И двора, что взрастил нас, кусок.

Ноябрь/Девять – адрес новой жизни!

В осенних лужах видим: в новый дом

Въезжает пара юных и капризных

Пожить вдвоем.

Дождем в окно стучится ваше «ВМЕСТЕ»,

Осенний вальс кружит быстрей, быстрей,

И слышится романс о той невесте,

Что всех милей.

В еще пустые комнаты и стены

Заходит первым время на двоих,

Повсюду вывешены главные графемы

Всех чувств твоих:

«Тебя люблю», «Тобой не надышаться».

Вы дольше не срывайте этих слов

Со стен судьбы, не стоит расшибаться

О тень ослов.

Осенний ветер вносит сквозняками

В пока пустую комнату детей,

Минуты счастья с мокрыми глазами

Обрывки дней.

Скрипят ключи, цепляются бородкой

За новой жизни радостный клубок,

Пусть за порогом ждет лесной находкой

Зело глубок,

Журчащий сон, чистейший и веселый

Родник свободы, радости вдвоем,

Входите смело, наши новоселы,

В дверной проем!

Ноябрь/Девять – адрес новой жизни!

Не забывайте видеть в толще дней,

Обитель первую совместной вашей мысли,

Судьбы своей!

Вот предо мной развалины былого

Желания оставить свое семя

На каждом камне Понта,

Их засеяв —

Античности эпоху подарить!

У греков их желанье все огречить

Идет, наверное, с их пращура Пелопа,

Носившегося резвой антилопой,

Пытаясь древних греков породить.

Его потомки, выучившись ловко,

Ходить под парусом, сумели расплодиться

Повсюду, где морской водой умыться

Возможно было, выйдя на брега.

Таким «макаром» высадившись как-то,

За сотни километров от Эллады,

Опять же не без греческой бравады,

Сказали: «Эта местность нам мила».

Так вырос Херсонес – дитя торговли,

Жемчужина огреченного Крыма.

Столица в Скифии могучего калыма,

Где грек-торговец жал свои плоды.

Торговый город странно переплавил

Стремленье к Грации и варварскую прелесть,

Два эти антипода лихо спелись.

И были не бесплодны их труды!

Ты, Херсонес, играл тысячелетья

Такую роль, но главная победа

Твоих веков над суетностью бреда —

Крещенье князя руссов – это пик

Твоих сближений двух различных нравов,

Твой главный апогей на этой ниве,

Твоя задача максимум, отныне

Лишь благодарности ты будешь видеть лик!

Ты дочка скифа, верой же гречанка.

Ты много где была, но с Херсонесом

Не раз судьба сводила, с интересом

Слежу за вашей общею судьбой.

Мне видится все это не случайным —

Который год ты бархатным сезоном,

(пускай по отдыхательным резонам)

Вновь видишь Херсонес и волн прибой.

Ты длишь в искусстве греческие жанры,

Ваяешь классику для будущих потомков,