Петр Киреевский - Собрание народных песен

Залетная пташечка, горькая кукушечка!
Ты куды, куды летишь, куды бог тебя несет?
— Я лечу, лечу, лечу во угожие места,
Во угожие места, во ракитова куста;
Кабы кустик-та не мил, соловей гнезда не вил,
Малых деток не водил,
По клеточкам не сажал.
Гарнадеров снаряжал
Гарнадер-поручик,
Сизенький голубчик;
Ходил-гулял по горам,
Свое горе забавлял,
Сударушки не видал.
— На дворе мороз трескуч,
Сударушка, не тоскуй:
Я опять буду в Москву.
Морозы студёные,
Шинели зелёные,
На дворе морозно —
Стоять не возможно;
Смена мово милого
С караула крепкого;
Караулы крепки,
Перемены редки.

Не белы снеги во чистом поле снеги забелели, —
Забелели у мово любезного каменны палаты;
По палатушкам поразвешаны шатры шелковые,
За шатрами стоят два столика, столы дубовые,
У столов стоят две скамеечки, скамьи кленовые;
На скамьях сидят два молодчика, парни молодые,
Перед ними стоят две черниленки, края золотые,
Во руках держут по перушку, перья лебедины;
Они пишут письмо по грамотке, по белой бумаге,
Они списывают душу красну девицу на белу бумагу.
Перед ними стоит красна девица, сама слезно плачет.
Два молодчика красну девицу плакать унимали:
— Ты не плачь, красна девица, не плачь, не печалься!
Что не быть-то нам, молодчикам, на своей сторонке, —
Быть нам, быть нам, добрым молодцам, во солдатах,
Служить нам царю белому, служить верой-правдой.
— Я сама, красна девица, дойду до сената,
Самому я сенато́ре в ноги поклонюся,
Что не быть вам, добрым молодцам, не быть во солдатах, —
Уж как быть вам, добрым молодцам, на своей сторонке!

Анюшенка по сеничкам ходила,
Васильевна Ванюшечку будила:
— Встань, Ванюшечка, послушайся меня!
Как на нас с тобой невзгодушка пришла,
Невзгодушка — небылые словеса:
Хотят Ванюшку в солдатушки отдать,
Хотят жизнь-радость в горнадеры записать. —
Все сотские и десятские стоят,
Все школьнички [27] Приученные к порядку. принапудримши сидят,
Один Ваня не напудрен, не убран,
Сидит Ваня за дубовыим столом,
Разбирает Ваня письменны дела,
Набирается Анюшинова письма:
— Подай, Аннушка, чернилы со пером,
Подай, жизнь-радость, лист бумаги гербовой:
Напишу я своеручное письмо,
Отошлю-ли во Всесвятское село. —
Во Всесвятском селе очень девушки были хороши,
Поставили в чистом поле шалаши.
Повадилися к ним ребятушки ходить,
Целовались, миловались обнямши́.

Как загу́лил голубочек
Рано на заре,
Заплакали новобранцы.
Стоя во строе.
Ох, вы, братцы-новобранцы,
Вы, товарищи!
Отъезжайте в чужу дальню сторону,
Вы скажите батюшке родному моему,
Чтобы батюшка своих валов избывал,
Из неволи свово сына выручал.
— На что было б мне своих ва́лов избывать,
Из неволи свово сына выручать? —
Как загу́лил голубчик
Рано на заре, —
Заплакали новобранцы,
Стоя во строе.
Ох, вы, братцы-новобранцы,
Вы товарищи!
Отъезжайте в чужу дальню сторону,
Вы скажите моей матушке родной,
Чтобы матушка свою перинушку избыла,
Из неволи свово сына выручала.
— На что б было мне свою перину избывать,
На что б было из неволи свово сына выручать? —
Как загу́лил голубочек
Рано на заре, —
Заплакали новобранцы,
Стоя во строе.
Ох, вы, братцы-новобранцы,
Вы товарищи!

Как у Ванюшки голова болит,
У Васильича платком связана,
Гарнитуровым перевязана.
Пошел Ванюша за реку́ гулять,
На ту сторону, мимо го́роду,
Мимо крепости государевой,
Мимо стенушки белой каменной.
Уж как шли-прошли два полка солдат,
Два полка солдат развесёлые;
Наперёд идут все со знаменами,
А за ними идут с барабанами;
Позади ведут коня сивого,
Коня сивого сивагривого;
На коне сидит добрый молодец;
Он не пьян сидит, сам качается,
На все стороны спокланяется,
С отцом, с матерью распрощается:
— Прости, батюшка, прости, матушка,
Прости, род-племя, малы детушки! —
С молодой женой не прощается:
От жены пошёл во солдатушки.

Как по Питерской по славной дорожке
Тут шли-прошли каза́ки молодые;
Позади-то идут матушки родные,
А еще-то идут жены молодые,
Во слезах пути-дороженьки не видят,
С возрыданьица словечка не промолвят.
Как возго́ворят каза́ки молодые:
— Вы не плачьте, наши матушки родные!
Не горюйте, жены молодые!
Не взмочить-то вам сырой земли слезами,
Не наполнить си́ня моря горючи́ми. —
Не ясён сокол с тепла гнезда слетает, —
Молодой казак с фатеры соозжает,
Не отец, не мать каза́ка провожает:
Провожает душа красна деви́ца,
Его знамая, его прежняя сестрица;
Провожала, слезно плакала, рыдала,
С возрыданьица словечушко промолвит:
— Ах, ты, матушка родима, спородила,
Государыня, на белый свет пустила!
Молодого казаче́нька полюбила,
Полюбимши чужу сторону спознала.
Чужа дальняя сторонка, незнакома,
Незнакомая сторонушка, незнама!
Ах, ты дай мне, боже, сизы крылья,
Поднялась бы за каза́ком, полетела,
Уж я села б у каза́ка на окошке,
Уж я стала голубкой ворковати,
Об молодом казаке тосковати.
Горевати, три ночки ночевати.
Вы, товарищи!
Отъезжайте в чужу дальнюю сторону,
Вы скажите мому братцу родному,
Чтобы братец своих ко́ней избывал,
Из неволюшки слово братца выручал.
— На что б было мне своих ко́ней избывать,
На что б было мне свово братца выручать? —
Как загу́лил голубчик
Рано на заре, —
Заплакали новобранцы,
Стоя во строе.
Ох, вы, братцы-новобранцы,
Вы, товарищи!
Отъезжайте в чужу дальню сторону,
Вы скажите моей молодой жене,
Чтобы жёнушка свое злато-се́ребро избыла,
Из неволи свово мужа выручала.
— Стану я свое злато-се́ребро избывати,
Из неволи свово мужа выручать!
Я не думала ни о чем в свете тужить,
Пришло время, — начало́ сердце крушить:
Злы люди примечают
И ругают бра-нят!