Ингер Кристенсен - Стихи и эссе

и вот всякий раз
когда видишь себя в зеркале
смотришь смерти в глаза
и не плачешь

Когда стою
одна – и снегопад
начинаю понимать

что я – часы
а иначе б вечности
тщетно тут кружить

С щемящей нежностью прижимаюсь к ночи,
опираясь на ржавые поручни,
добираюсь до щеки и плеча,
пробираюсь нежно к больному месту:
железо и мясо.
Прочее – знамёна,
молча, плеща, вопрошая – вне и во мне,
в царстве ночи, в царстве разума:
умерла?
кладу руку на
дрожащий лик ночи,
соскребаю немного ржавчины со своей щеки.

Муравьям нечего делать в снегу.
Нет стихи стихи стихи есть моё тело.
Я пишу вот: что есть моё тело?
И муравьи перемещают меня бесцельно:
к совам… слово за сло́вом… к совам.

В диком одиночестве гор
натягиваю хвойное одеяло
на себя. Мрак ощетинившись на краю
немедленно
впивается иглами
неизведанное во мне
открывая открывая

Но не печальтесь обо мне
не печальтесь о том, что вам всё бродить
туда-сюда в одиночестве
Моё время заржавело
Мои стихи сошли
с вашей протоптанной муравьиной тропы
Не печальтесь Глубже целует
жизнь моё юное стихотворение
Насмерть ползает оно по мне
над под и сквозь меня
Стихотворение убитая надежда

Водяная корка
взрезает сама себя
льдом

Зимнюю лодку
спугнули
на сушу

Под кожей
защищается
сердце

Зима в этом году много чего вынашивает в себе
берег уже окоченел
всё станет одно станет одно в этом году
крылья и лёд станут одно в этом мире
всё изменится в этом мире:
лодка услышит свои шаги по льду
война услышит свою войну на льду
женщина услышит свой час на льду
час как родить на мертвецком льду
зима много чего вынашивает в себе.
Вынашивает дома города
вынашивает леса облака
горы ущелья страх
сердце – детей – конец войны

Зима в этом году много чего вынашивает в себе
руки уже окоченели
в доме слышится детский плач
одно мы станем одна жизнь:
я слышу как шествует мой дом и весь мир с ним
и как кричит всё что стало криком
сердце лодкой своей бьётся об лёд
о дно её стучат черепа
много чего вынашивает зима

Если я вмёрзну в лёд
и если ты моё дитя вмёрзнешь в лёд
Мой большой лес – он будет лишь летом
мой большой страх ты во мне при этом
если и ты моя жизнь вмёрзнешь в лёд:
я стану коршуном – из крыльев и льда
вечер буду клевать живую печень свою живую жизнь
не зная сна
Много чего вынашивает эта зима

Невысокое солнце в этом коротком году
папоротник размышляет о мраке
храбрая тропинка сошла на нет
от большого дома осталось только дерево
враг копошится в обшивке
Стул велит сесть
стол велит сесть
хлеб велит встать
давят мелкие зёрна слов
зёрна человеческого тела
перемалывают твою руку
и душу твою – пока
враг копошится

Письма опарой за старой обшивкой
мука́ мелет чушь во рту
древоточцы прогрызают себе путь
твой мозг опрокидывает своё время
враг необуздан

Стены уходят украдкой
инструменты уходят украдкой
часы уходят остановившись

они пошли погулять
твой стул и твой стол
высиживать старые
жадные слова
там высоко на белоснежной скале