Николай Кокурин - ЧЕРНОДЫРЬЕ. Тексты песен

Гедонистом наслаждаясь мутной жижой во тьме?!

Виновных нет, что грязь была мне по—нраву,

Никто меня в неё силком не тянул;

Мне самому всё это было по—хайпу,

По—карману было, в радость это всё самому.

И самому надоело возиться

В грязи, барахтаться подобно свинье:

Вылезаю из грязи, становлюсь чище —

Мне самому всё это в радость уже —

Жить в чистоте.

Из грязи в князи, где солнышко светит,

Где реки чистые, лесные ручьи,

Где моя милая ждёт меня вечно,

Уж и не чаяла, что встретимся мы.

Намылю шею себе, руки намылю,

Промою чистой, прозрачной водой,

Дыша, не надышусь я воздухом чистым,

Решительно покинув болото грехов.

Мне самому надоело возиться

В грязи, барахтаться подобно свинье:

Выползаю из грязи, становлюсь чище —

Мне самому всё это в радость уже —

Жить в чистоте.

Все за мной я свет увидел

Где-то там, в конце тоннеля.

Всем пора свой сделать выбор:

Кто спасён, а кто потерян.

Кто мне друг, а кто напротив,

Кто мне враг непримиримый,

Нет претензий к ним, но всё же…

Кто со мной за мной спешите

В Небо—кладбище.

Успокоит суетливых —

Небо—кладбище.

Рай возможен лишь в могилах.

Небо—кладбище

Небо—кладбище.

Все за мной, я нашёл выход

Не блуждать, чтоб по коридорам

Все, кому мир опостылел

С бешенным его законом.

Кто ушёл – не возвратится.

К Богу нет пути иного.

Все за мной, я нашёл выход,

Кажется, я нашёл выход

В Небо-кладбище.

Упокоит суетливых —

Небо—кладбище

Рай возможен лишь в могилах.

Небо—кладбище

Небо—кладбище.

Конец истории и литературы,

И математики тоже конец.

На новый уровень уходим культуры

И с нами семь миллиардов друзей.

Семь миллиардов друзей.

Всего лишь клетки мы, где скован Всевышний —

Пора открыть их и дать волю Ему.

Время пришло всем раскрепоститься

И стать единым целым по одному,

Выходим по одному.

Хватит грязи, хватит ерунды и говна

В уши лить, глаза мозолить!

Неужели не надоело нам, а?!

Конец верёвочки, сколько б ни вилась,

Какие б взятки ни совала в рукав,

Чего б ни обещала, чего б ни сулила

Время вернулось, повернуло назад,

Назад открыло глаза

Иди, смотри – Бог танцует в оковах,

В какие б заперт ни был Он кандалы.

Семь миллиардов это, в общем, не много.

Сто миллиардов для Него это пшик,

Едва Им слышимый пшик.

Вот и маме 90 лет.

Жить осталось неизвестно сколько.

Жизнь прожить – в ушко игольное пролезть,

Так же увлекательно и просто.

Без десятка сотня. Шутка ли?!

И сплошные горести и скорби.

Раскулаченного дочь. Похоронить

Лет восьми пришлось отца родного.

Видя свои платьица на тех,

Раскулачивали кто соседских детях,

Танцевала рядом с гробом во дворе

И весёленькое в шоке что—то пела.

По баракам и чужим углам

Младшая из выживших ребёнок,

Шестая из восьми сама мала

Нянчила племянников с пелёнок.

А в войну, четырнадцати лет,

Баржи разгружала с едкой солью.

Но подруги это как узнал отец,

Что в дзержинской был директор школе

В школьную столовую привёл

И назначил в ней официантом.

Разносила, убирала со столов,

Мыла пол за школьниками так же.

У самой три класса было лишь —

Брат не дал учиться в своё время,

Как узнал, что в школе атеизм

Насаждают, посвящая в пионеры.

Несмотря на это ты смогла

Выучиться наравне с другими,

Десятилетка у кого была

На башенного крана крановщицу.

И работала на стройке и дома

Возводила тем, кто раскулачил,

Кто родительский дом собственный отнял,

Что построен был отцовскими руками

Двухэтажный, да, из кирпича,

Где потом был сельсовет, а после

Общежитие где сделали. Сейчас

Там не знаю что, но съездить можно.

Это в принципе не так уж далеко…

Первая любовь не увенчалась

Радостью и сделала аборт

Как после срочной в Украину к маме он умчался.

Ты же не хотела уезжать

От больной, своей лежачей мамы,

За ним она как от себя бы ни гнала,

Чтобы ухаживать за нею ты осталась.

Раскрасавица, высокая, стройна —

Женихи как пчёлы на цветочек…