Николай Кокурин - ЧЕРНОДЫРЬЕ. Тексты песен

Женихался так один, не отставал

На «Оргстекло», химическом заводе.

Был и друг у парня. Друг сюда

Сослан был из города Шахунья,

Фронтовик, что срок свой отбывал

За, у тёщи, выбитые зубы.

Её дочь, его жена и мать детей,

Дочек двух, с любовью школьной повстречалась,

Вот и врезал он и тещё и жене

В порыве ревности, в убийственной печали.

Девять месяцев всего—то вышел срок

На девятой зоне под Дзержинском.

И остался так на «Оргстекло» —

Сигнализация и связь – специалистом.

Влюбился в Дусю-Евдокию и пошёл

В обходную, сразу к матушке в знакомство,

Конфет, каких любила та, принёс

И говорит: «Отдайте в жёны дочку!»

Понравился он ей и отдала.

Брыкалась та, но был ей по—сердцу он тоже.

Мама Анна с ними пожила

Лежачею больною, но не долго —

У других затем жила детей,

И опять у них, у прочих снова.

Помню, временами и при мне

За ней родители ухаживали оба.

Лет восьми был, схоронили как её

Помню, на петряевском кладбище,

Был где схоронен так же до того

Михаил Сметанин, старчик прозорливый.

У которого бывали, и не раз,

Евдокия с мамой Анной, вопрошали

Когда жил: ходить или нельзя

За того или иного парня замуж?

За другого, говорил он, выйти ей,

Нахлебаешься, мол, с этим горя пуще.

Не послушалась и поплатилась – зверь

После свадьбы в выпившем проснулся.

Было на войне – вспорол штыком

Немцу—ворогу, в окопе прям, брюшину

И смотрел, как выпадала из него

Словно из свиньи кишок пучина.

От воспоминаний вот таких

Посему и возбешался часто.

Спьяну бил он Евдокию и душил.

Протрезвеет – снова добр и ласков.

Так в одну из бешеных ночей

Заступился сын: не бей, мол, маму.

Он за ноги его… потом в стене

Вмятина от головы осталась.

Нервный тик, моргал, не проходил

Год ли, два, но к школе отпустило.

К девятнадцати годам нашли

Мозга опухоль, но не критичную, у сына…

Так и жили – то огонь, то лёд,

То и дело близкие к разводу.

Как у отца её туберкулёз

Обнаружили у Евдокии тоже.

Пролечили. Сын попал в тюрьму.

Осудили. Вышел. Строй советский

Рухнул. Храмы открывались там и тут.

Зачастила в храмы с сыном вместе.

Батя в храмы с нами не ходил,

Но не против был, его был дед священник.

На Пасху пёк с грибами пироги,

С ночной службы приходили мы и ели.

А потом он ногу потерял,

Как врачи сказали – от куренья.

Отрезали. После наркоза отказал

Мочевой пузырь. Через катетер

Мучился три года, мама с ним —

Выхаживала, на руках таскала.

Перед смертью он прощения просил,

Крест надел и, расставаясь, плакал…

Вот и девяносто прожила,

Из братьёв—сестёр последняя осталась.

И до сих пор ты по чужим скитаешься домам

Так же как мы, зато мы вместе, мама.