Падёж медведю обеспечен —
Ему в берлогу не с чем лечь,
Не будет зверь бесчеловечен
Без человека на Земле.
Улетаю. Опять улетаю.
И опять как всегда насовсем.
Вот такое желание в мае
Возникает почти что у всех
Здесь живущих – на краешке света,
И у целой Земли на краю,
Почему, отчего – нет ответа,
Надоесть может даже в раю.
Да и здесь и не рай, если честно,
А всё больше похоже на ад,
Впрочем, тут обсуждать неуместно,
Как нельзя осуждать снегопад
Или дождь, или слякоть и сырость,
И негожую розу ветров —
Со времён сотворения мира
Человек выбирал себе кров.
Так вот выбрал и я, не жалея,
Но весной становлюсь на крыло,
Небосвод на востоке алея
Будет томно-прекрасен назло.
Прилечу, видно, в зимнюю стужу,
Когда нечего будет смотреть,
Сберегу тем бессмертную душу,
Пусть не всю, так хотя бы на треть.
Над тобою проклятие дедово
Как нависший домокловый меч?
Поезжай на такси в Домодедово
В ожиданье волнительных встреч.
Если нет ни второго, ни третьего
С кем ты мог бы бутылку распить,
Поезжай на такси в Шереметьево,
Вон из так надоевшей избы.
Раз любовь обернулася мукою,
Разве мукой должна быть любовь?
На такси отправляйся во Внуково,
Только раз на такси не слабо.
Ну а если слабо – на автобусе,
На маршрутке и даже пешком,
Там отыщется место на глобусе,
Где гулять можно и босиком.
Где все девушки милые, стройные,
А погода как в книжном раю,
Где с гражданскими кончили войнами,
И гражданские где не в строю.
А пророчества если не сбудутся,
И не только во снах, наяву,
Не мечись между прошлым и будущим,
Возвращайся обратно в Москву!
Навесьте мост на Берингов пролив,
А на худой конец тоннель постройте,
Хватайтесь за руки прибрежных ив,
И пусть встречают где-нибудь в Детройте.
Навесьте мост на Обь или Амур,
На Енисей, на Лену или Каму,
Глядишь, и жизнь начнётся по уму —
Без нашего сегодняшнего сраму.
А после и на остров Сахалин,
И на Хоккайдо, так и быть, навесьте,
И поезд будто журавлиный клин
Помчится на восток с благою вестью.
А там, глядишь, и через Гибралтар,
И через Нил, и через Амазонку
Поедут по планете млад и стар,
За счастьем ускользающим вдогонку…
Пусть побегут весенние ручьи,
И дети пусть на них мосты навесят,
И станут сразу берега ничьи,
И общими все города и веси!
И пусть какой-то местный хулиган
Своей калошей этот мост разрушит,
Мы – дети изо всех окрестных стран —
Уже свои сюда вложили души!
И восстановим, нам не привыкать,
Холодная вода пусть сводит пальцы,
Пусть говорят, что наша жизнь как гать
И мы в болоте этом постояльцы.
Нам, может, оттого нужны мосты,
Как никому на целом белом свете,
Что помыслы прозрачны и чисты,
Как те ручьи, в которых мокнут дети.
Я северный олень камчатской тундры,
И наст порвал мне камус на ногах.
Пухляк на кровь ложится вместо пудры,
И кровь блестит икрою в ястыках.
Домашним пусть собаки это слижут,
Мне только волки разве что друзья,
Идут по следу и они всё ближе,
А след – кровавый и спастись нельзя.
Согжоя жизнь короткая, как песня.
Зато в кораль меня не заманить,
Жить на свободе много интересней,
Пусть даже жизнь и тонкая, как нить.
Разбрасывая ястыки по снегу,
Ползу, будто горбуша в рунный ход,
Как будто бы в конце наступит нега,
Но знаю, будет всё наоборот.
Хотя для неги всё вокруг готово:
Апрель камчатский заявил права.
И станет тесно в речках нерестовых,
И пусть природа не для всех права.
Как для лосося, что уйдёт по гальке,
Исполнив свой последний в жизни долг,
И тундра снимет этот путь на кальку,
Чтоб приложить к следам усталых ног.
Метеорит взорвался над Камчаткой,
А может быть какой-то НЛО,
Я из окна с утра смотрю с украдкой,
Чтобы взрывной волною не смело.
Вчера здесь долбануло изверженье,
Покрыло пеплом Командоры все,
И я сижу в таком изнеможенье,
Как будто бы полгода на овсе.
А я два года на одном лососе,
На крабах, разных прочих гребешках,
Запутался в одно простом вопросе:
Сижу я здесь на совесть или страх?
Мой мозг усвоил все морепродукты,
Промылся минеральною водой,
Наверное, пора туда, где фрукты,
Туда, где я слонялся молодой.
Читать дальше