Евгений Евзельман - Оптимизация пессимизма

Я вышел из дому, укутав душу в плащ.
Зонт напросился мне составить пару.
Мы зашагали с ним по тротуару
Под дождика обиженного плач.

Мелькали в окнах призраки людей.
Должно быть их пугала непогода.
Да, неуютно в это время года.
Я тоже не люблю сезон дождей.

И всё же выхожу порой гулять.
Забавно мне в тиши пустого сквера
Смотреть на то, как мокрую фанеру
Стремится ветер над землёй поднять.

И как слезливую симфонию дождя
Играют капли, падая на зонтик.
И серое панно на горизонте.
И как напевно провода гудят.

Всё это, несмотря на декаданс,
Искрится вдохновеньем бесконечным.
И обещает мне с Эвтерпой встречу.

Стихотворение – единственный мой шанс
Отображать увиденное в сквере,
Пока горит поэзии свеча,
Пока не перестану в чудо верить.

На улицу пробравшись словно вор,
Я посетил в ночи свой старый двор
Лишь для того, чтоб оказать услугу
Душе, поскольку проиграл ей спор.

Шумя неодобрительно, кусты,
С которыми я был всегда на «ты»,
Мешали единению с природой,
Как будто мало было темноты.

И лавочка, омытая дождём,
Не предлагала: «Что же ты? Идём».
Она с кустами явно сговорилась
Дождаться, когда мы домой уйдём.

За целый месяц первый раз душа
Из заточенья вышла подышать.
Её не волновал ни дождь, ни ветер.
Ничто ей не могло бы помешать

Расправить крылья. Пусть на миг всего.
Запреты, полночь… разве до того,
Когда стремишься снова в поднебесье,
Чтобы оттуда крикнуть: «Йо-хо-хо!»

Ещё один этюд про снег с дождём.
Сплин захотел сегодня стать вождём.
Он предложил мне побродить по лужам
И, подтолкнув, спросил: «Кого мы ждём?»

Я молча согласился. Так и быть.
Полезно ведь немного походить
Среди каштанов, в золото одетых.
Не всё же время зеркалу грубить.

И мы пошли по мокрой мостовой,
Покрытой разноцветною листвой.
Завидев нас, сорвался с крыши ветер
И улицу пронзил кошмарный вой.

Картинки из Хичкока: тень в кустах,
Ошмётки старомодного зонта,
Проклятия по поводу обувки,
Видавшей, как женился Ринго Старр.

И мизансцена – мокрые носки
В комплекте с ощущением тоски,
Где сплин, разбухший до размеров цеппелина,
Стотонным прессом давит на виски…

Но я таки добрался до скамьи.
Сесть не присел. Но около семи,
Чихнув три раза, повернул обратно,
Желая поскорей разжечь камин.

Пустая аллея осеннего сквера,
Сырые скамейки, продрогший фонарь…
И «впавшая в кому» в хорошее вера,
И дремлющий на колокольне звонарь —

Осколки вчерашней обыденной жизни,
Того, что казалось должно быть всегда,
Того, что светилось сплошным оптимизмом,
Над чем по идее не властны года…

Да разве причина для вечности это,
Чтоб выключить время по просьбе души?
Пожалуй, оставлю вопрос без ответа.
Скажу лишь душе: «Уходить не спеши».

Не ко времени покрылись лужи льдом.
И уж точно ни к чему сегодня снег.
Так не хочется напяливать пальто.
О зиме нет даже мысли в голове.

Я писал уже, что осень не люблю.
И за что её унылую любить?
За возможность наглотаться «терафлю»?
Иль за снег с дождём и ветром, может быть?

И уж точно не за сплин и за тоску.
В буйстве красок нежеланье уходить.
Нежеланье подносить «ТТ» к виску.
Нежеланье расставанья впереди.

К чёрту это надоевшее «прощай»
Покидающему пристань кораблю.
Ведь важнее мне весну весной встречать.
Чем стонать про то, как осень не люблю.

Забудьте о проблемах на чуть-чуть.
Попробуйте представить: ночь и море.
На пляже ни души. Лишь ветер вторит
Протяжной песне, балуя свечу.

Морской песок как шёлковый платок:
Тепло и нежность пухом тополиным
Укрыли ступни ног наполовину
Под ласкового воздуха глоток.

За барной стойкой силуэт мечты.
Текила, соль, два ломтика лимона.
И нет ни ипотеки, ни «короны»…
И далеко до финишной черты.