Юрий Калугин - Оборванная нить…

Даю щетину, буженину,
На обувь шкуру им дарю.
Осталось мной набить перину,
Ты слышишь, что я говорю???
Я нахожусь в сарае тёмном,
А ты на воздухе весь день.
Идёшь своей походкой томной,
Жевать тебе весь день не лень?

Корова с грустью посмотрела
На обнаглевшую свинью.
В глазах лишь жалость, нету гнева
– Ты не поймёшь меня, боюсь…
Тебя растят почти два года,
Чтоб насладиться колбасой.
Скребут дерьмо твоё у входа,
С ведёркой бегая трусцой.

Что ты дала им за два года?
Где твоё сало, балыки?
А мой навоз – для огорода,
Надои тоже велики.
Пьют молоко, сметану, сливки.
Обрат, опять- таки тебе.
Солому стелют, не опилки,
Но я не плачу о судьбе.

Я всем и всё даю при жизни,
Не обещая на потом.
Меня не назовут здесь лишней,
Я каждый день делюсь теплом.
Сулить не стоит после смерти
Котлеты, студень, шашлыки.
Не обещай со шкуры шерсти,
Ждать людям как-то не с руки…

Поворот до старого погоста,
На машине пять минут езды.
Здесь всё скромно и довольно просто,
Лишь полынь бушует без воды…
Здравствуй дед! К тебе я вновь приехал,
Ты опять пришёл ко мне во сне,
Без часов мол тяжко. Вот, потеха!
Ордена твои лежат в столе.

Я привёз часы тебе «Победа»
И давно забытую медаль.
Посидим с тобой мы до обеда,
Что тут ехать? Не такая даль.
Посмотри, как дачу обновили,
Есть теплица, новенький сарай.
Окна пластик, крышу перекрыли,
Маленький оазис, просто рай.

Знаю часто сад свой навещаешь,
Как при жизни вёдрами гремишь.
Ночью веткой по стеклу пугаешь,
На скамейке по утрам сидишь.
Грушки будут, яблочки поспеют,
Урожаю, как ребёнок рад.
Помидоры скоро за алеют,
Вновь блокадный вспомнил Ленинград…

Вспомнил Шурочку, любимую девчонку,
Под соломой хату, керогаз,
В город переезд, плиту, колонку,
Где вода была и вольный газ.
Маленький за городом участок,
Первый саженец, сколоченный сарай.
Там с ночёвкой оставаясь часто,
В три погибели тянули урожай.

«Синих» кур авоськами тащили,
Холодец из лапок и голов.
Выжили и дальше жили, жили,
Не было изысканных столов.
А, ты помнишь первую машину?
В ней на дачу ездил, как «король».
Вновь и вновь я вижу ту картину,
Радость, гордость, а на сердце боль.

Но война бесследно не проходит,
Эхо тихо постучало в дверь.
Солнце всходит и опять заходит,
К сожаленью, без тебя теперь.
Всё, пора, я не хотел обидеть,
Что просил, я передал тебе.
Вновь приеду, чтоб тебя увидеть,
Знаю точно, ты приснишься мне.

Посигналив, скорость набираем,
Снял с души я обещянья груз.
Видишь дед, тебя не забываем,
Очень скоро я к тебе вернусь.
Поворот со старого погоста,
На машине пять минут езды.
Тут всё скромно и довольно просто,
Лишь полынь бушует без воды…

Дарованы «часы» нам при рожденьи,
На стрелки золотые посмотри…
Они бегут лишь для предупрежденья,
О времени на жизненном пути.

Жизнь пролетает, как одно мгновение,
А дни бегут, как талая вода.
Стремительно мелькают дни рожденья,
В даль убегая, словно поезда.

Мы в этом мире словно на квартире,
И жизнь нам предоставлена в кредит.
Душа пробита, как в голландском сыре,
Стремись другим ни чем не навредить!

А то, что сделано, назад не возвратится,
Ни силы, ни здоровье, ни почет.
Лишь наша жизнь, как память сохранится,
Нам предстоит за всё давать отчёт…

Жизнь на земле дается лишь однажды,
Что нужно взять с собою в вечный край?
Пересмотри, что сделал – это важно,
Век скоротечен, время не теряй!

Сорвёшься вверх на резком повороте,
Себя в тоннеле видя одного…
И яркий свет тебе в глаза напротив —
Не нужно в прошлом больше ничего…

Давно тобой протоптанных дорожек,
Всех бриллиантов утренней росы.
Той искры, пробежавшей вдруг по коже,
И речки в предрассветные часы…

Дарованы нам всем «ЧАСЫ» с рожденья,
Им нужно в жизни оборот пройти.
Они даны нам для предупрежденья,
О скоротечности и важности пути…

Осталась наша жизнь с тобой за речкой,
А может быть за горным перевалом.
Искрится память вновь церковной свечкой
И стелет путь как белым покрывалом.
Нам долго будет сниться та война,
Ещё живым вернувшимся из ада.
Где свою подать собирает САТАНА,
И жизнь там наивысшая награда.
Мы будем помнить тех, кто с нами был,
Собой закрыв тогда проход в ущелье.
А нынче в чёрном мраморе застыл,
Чтоб у детей продолжилось веселье.