Юрий Калугин - Делите счастье пополам…

Жизнь пролетела, умерли супруги,
Как и хотели, оба в один день.
В последний раз друг друга взяв за руки,
Их души растворились, словно тень…
Стоят они перед вратами Рая,
В «коляске» бабушка тихонечко сидит.
Видать с собой забрала, умирая,
На ушко деду что-то говорит.
А тот застыл, несмело озираясь,
Где пандус здесь и как ему пройти?
На инвалидную коляску опираясь,
Вдруг понял, по порожкам не взойти…
Не те года и сил совсем немного,
Не донести бабульку на руках.
Тоскливо стало, грустно, одиноко,
Словно при жизни, тяжело в висках…
Апостол вышел из ворот на встречу,
Старушку бросить деду предложил.
Её в той жизни усадил на плечи,
И без греха вот так всю жизнь прожил.
Она ж гулять тебе не разрешала,
А там девиц любых, хоть пруд пруди.
Сам выбирай, о чём душа мечтала,
Запреты все остались позади…
Всю жизнь пилила, выпить не давала,
А там в вино ныряй, хоть с головой.
Здесь ты начнёшь всю жизнь свою сначала,
Никто не будет помыкать тобой.
Подумай сам и вспомни то, что было,
Ни дня без отдыха, загнала ведь тебя!
Вставала рано и чуть свет будила,
Не поступают с человеком так любя.
Тут можешь спать, никто тебя не тронет,
Здесь чашку кофе принесут в постель.
Сойдут мозоли у тебя с ладоней,
Услышишь, наконец-то, птичью трель.
Старик коляску развернул от входа
И покатил совсем к другим вратам.
Туда, где было больше всех народа,
Апостол шёл за дедом по пятам.
– Куда идёшь? Ты, видимо, не понял,
В Рай вход открыт, но только без неё.
Дед очень ласково свою бабульку обнял,
Сказав: Не брошу, это ведь – моё!
Мне без неё и Рай не будет Раем,
Ведь даже счастье делим пополам.
Судьбу связав, мы сами выбираем,
С кем вознесёмся позже к небесам…

Сынок, возьми меня на Пасху?!
Я так устал от запаха лекарств.
Кругом ремонт, строители льют краску,
Бумаги подпишу все без мытарств.
К Марии нужно съездить на могилу,
Уж третий год я не был у неё.
Тут день, за днём теряю свою силу,
А скоро закружится вороньё.
Ты не волнуйся, я в прихожей лягу,
Пробуду дома я всего два дня.
У главврача сам подпишу бумагу,
Сынок! На Пасху забери меня?!
Один в палате, всех давно забрали,
Как сыч сижу весь день я у окна.
ДетЯм ходячих всех уже отдали,
Нет никого, сплошная тишина…
Вздохнув Василий посмотрел в окошко,
Там синь небес и стайка облаков.
На пищеблок бежала чья-то кошка,
Забрать отца он как-то не готов…
Но в слух сказал, что завтра сам заедет
И куда нужно отвезёт его.
Отмоет в ванной, в чистое оденет,
Проскочат сутки, это ничего.
Домой вернувшись рассказал супруге,
Что хочет батю привезти домой.
Об этом думал, как-то на досуге,
Он, как никак, а мне отец родной.
Жена пружиной с кресла подскочила,
Сказав, что дома от него бедлам.
Вопрос с приездом навсегда закрыла,
Расставив точки быстро по местам.
День пролетел, как птица незаметно,
К жене приехала далёкая родня.
И все проблемы унесло, как ветром,
Кругом лишь тосты, смех и болтовня.
Садилось солнце за больничный скверик,
Старик один следил за ним в окно.
Приедет сын, он свято в это верил,
Наверно в «пробке», ехать далеко.
Он улыбнулся, видно строя планы,
Как на могилке сядет в тишине.
Давно зажили фронтовые раны,
Одна лишь кровоточила в душе.
Назад его вернула санитарка,
Что кашу с чаем принесла ему.
Кулич на праздник испекла кухарка,
Коль он один, то значит одному.
– А вас чего на праздник не забрали?
Врач все бумаги сыну подписал!
На той неделе, всё ему отдали,
Заведующий своё согласье дал.
Старик молчал и тихо горько плакал,
В палате тёмной и совсем пустой.
Забыт и брошен словно та собака,
Родному сыну стал он, как чужой…
Промчался праздник, гости улетели,
Набив пакеты ехал сын к отцу.
Как пуля выходные пролетели,
Дам старику хоть похлебать супцу…
Он на этаж по лестнице поднялся,
Гуляло эхо от его шагов.
С женою спорить просто побоялся,
К её ответу был давно готов.
Матрац закатан, что за чертовщина?
Кровать отца зияла пустотой…
Должна же быть какая-то причина,
Куда девался тяжело больной?
Не чуя ног бежал он к санитарке…
– Инфаркт обширный, это не секрет.
Родня забыла, видимо в запарке,
Ждал, волновался, вот и весь ответ.
Он у окна тихонько ночью умер,
Спасти его мы просто не могли.
Наш мир сегодня, просто обезумел,
Ему б тепла и чуточку любви…