Юрий Калугин - Делите счастье пополам…

Хочу сказать тебе – прости,
За боль и ранние морщины.
Свой крест пришлось тебе нести,
Жизнь не скупилась на седины.
Прошла ты тысячи дорог,
Отведав не один пуд соли.
Господь был милостив и строг,
С тобой был в радости и в горе.

Спустя пол века говорю:
– За жизнь свою тебе спасибо!
Тебя, как в детстве, я люблю,
Пусть Бог дарует тебе силы.
Я от тебя был далеко,
Надолго годы разлучили.
Порой мне было не легко,
Но помнил то, чему учила.

Пусть солнце радует тебя
Своим теплом, как прежде, греет.
Зла не держи ты на меня,
Мы все с годами лишь умнеем.
Здоровья, счастья, долгих лет,
Тепла, уюта в твоём доме.
Пусть вечно дарит яркий свет
Прекрасный образ на иконе…

В одном из живописных мест,
Где море омывает скалы,
Стоял громадный чёрный крест,
Чуть дальше храм среди дубравы.
Найти сей дивный монастырь,
Скажу я вам, довольно сложно.
Здесь точно нужен «поводырь»,
Пройти по карте невозможно.
Жизнь день за днём шла чередом,
В молитвах к Богу и работе.
Монахи обрели свой дом,
Блистало солнце в позолоте.
Однажды вечером монах
Решил послушать шум прибоя.
Фонарь светил ему впотьмах,
Душа была полна покоя…
На берегу у валуна
Ползла большая черепаха.
В песке барахталась она,
На землю сел монах от страха.
Когда испуг его прошёл,
Отнёс он в море «бедолагу».
Домой в раздумье долго брёл,
Хваля себя, что спас беднягу.
День пролетел опять в трудах,
Под вечер вновь пошёл он к морю.
Вдруг ощутил такой же страх,
Неужто, что-то с головою?
В песке карабкалась опять
Его вчерашняя находка.
На руки взяв, отправил вспять,
Нырнула пОд воду «красотка».
Так продолжалось день за днём,
Носил он к морю черепаху.
Домой вернувшись с фонарём,
Сушил промокшую рубаху.
В один из дней он заболел,
В бреду метался на кровати.
Лишь через месяц встать сумел,
Расстроен был, что слёг некстати…
Он в храме к старцу подошёл,
Ему поведал, что случилось.
Священник усадил за стол
И объяснил, что приключилось.
Пора пришла для черепах
На берегу устроить кладку.
Откуда ни возьмись – монах,
Таскает в море для «порядка».
Она взмолилась, как могла,
Услышал Бог её молитвы.
Своё потомство берегла,
Чтоб живы были, не убиты.
Вопрос – добро это иль зло,
Когда других ты жизни учишь?
Присядь, подумай, как давно,
Всех наставлениями мучишь???

В один прекрасный, ясный день,
Господь лепил на землю живность.
Блестел на полочке олень,
Придав работе позитивность.
Корову, лошадь и осла,
Слепил ОН, просто за мгновенье.
Нет в мире лучше ремесла,
Чем создавать души творенья.
Вот так трудился день и ночь,
На полках мест уж не хватало.
Из мастерской всех выгнал прочь,
Чтоб не болтались где попало…
Был увлекательный сей труд,
На всё смотрел он с умиленьем.
Зверушки скоро оживут,
Что придавало вдохновенья.
Пузатый кит и добрый морж,
Рыб, столько – сразу не осмыслить.
Была тут даже злая вошь,
За день всего не перечислить.
Последним сделан человек,
Труд оказался не из лёгких.
На жизнь ему отмерян век,
По половинке для немногих.
Всё оглядел и понял ОН,
Какая сделана работа…
По мастерской пронёсся стон,
Трудился до «седьмого пота».
Кусочек глины ОН размял,
Который оказался лишним.
Кого создать, пока не знал,
Никак не приходили мысли.
– Что, для тебя ещё слепить?
Спросил Господь у человека.
Я дал с кем жить, кого любить,
Работай, ты же не калека…
А человек ему в ответ:
– Слепи мне счастье, но земное.
Чтоб было рядом сотню лет,
Такое близкое, родное…
Господь ни слова не сказал,
В ладонь вложив кусочек глины.
На землю путь лишь указал,
Где век ему отмерян длинный.
Лепите ж счастье вы своё,
Покуда не засохла глина.
Решайте всё, всегда вдвоём,
Один – ты только половина!

Люди гоняются за счастьем, не замечая,
что счастье ходит рядом…

На свете жил один мужчина,
Бабулю часто вспоминал.
– Когда придёт тоска, кручина,
Ты Божий храм не забывай.
Тебе там сразу станет легче,
Молитва, как бальзам души.
Исчезнет груз, что лёг на плечи,
Тихонько стой и не спеши.
За годом год тянул он бремя,
Старался из последних сил.
Но день за днём летело время,
А он лишь только хуже жил…
Но, как-то утром он решился,
Перекрестившись в храм вошёл.
Усердно у икон молился,
Страх понемножечку прошёл.
Стоял любуясь образами,
Убранством, просто неземным.
То заливался вдруг слезами,
Казался храм таким родным…
Но кто-то, вдруг его одёрнул,
Ты, мол не правильно стоишь.
Топтаться будешь так в уборной,
Молитв не знаешь и мычишь.
Другая злобная старушка,
Возникла, как из под земли.
Вся в чёрном, будто бы зверушка,
Сказала: « Ноги все в пыли,
Иди, купи себе брошюру,
Усердно дома изучай.
А то приходят сюда сдуру,
Словно в кафе зашли на чай.»
Мужчина вышел за ворота
И слёзы хлынули ручьём.
Как дичь убили – прямо с лёта,
Его невидимым ружьём.
Присев на лавку долго плакал,
Смотрел в слезах на купола.
В надежде ждал он свыше знака,
Запели вдруг колокола…
Ему привиделось, что рядом,
К нему Христос на лавку сел.
Своим лучистым, добрым взглядом,
Обиды боль убрать сумел.
В сердцах мужчина возмутился,
Что не пускают в храм его.
За столько лет, он вдруг решился,
А в результате – ничего!
Для них теперь закон не писан,
Зачем теряют прихожан?
Устав когда и кем подписан,
Что гонят в шею горожан.
Обнял Христос его за плечи,
Вздохнув, тихонечко сказал:
– Не стоит слушать злые речи,
Я всё давно об этом знал.
Меня, как прежде почитают,
Но, как изгоя всё равно.
В храм, как и прежде не пускают
И это вовсе не смешно…