Не чуя ног бежал он к санитарке…
– Инфаркт обширный, это не секрет.
Родня забыла, видимо в запарке,
Ждал, волновался, вот и весь ответ.
Он у окна тихонько ночью умер,
Спасти его мы просто не могли.
Наш мир сегодня, просто обезумел,
Ему б тепла и чуточку любви…
К женщине старость явилась домой
И на диване присела.
– Страшно, поди, помирать тут одной,
Надо уж в дом престарелых…
Женщина, вздрогнув, достала альбом,
Долго смотрела на снимки.
Взгляд вдруг наполнился светом, теплом,
Вот сыновья на картинке!
Старость на фото взглянула, вздохнув,
И пожелала удачи.
Медленно встала, подол отряхнув,
Двинув ногой чемоданчик.
– Ты собери то, что надо тебе,
Всё обмозгуй на дорогу.
Всякое может случиться в судьбе,
Ангел тебе на подмогу…
Быстро собравшись, купила билет,
В поезде ехала долго.
Там провожала закат и рассвет,
Мучило сердце немного…
В тысячный раз представляла себе,
Как ей там все будут рады.
В мыслях хвалу возносила судьбе,
Что дала сына в награду.
Вспомнила вдруг голубые глаза,
Детские слёзы ручьями.
Прятался к ней, коль случалась гроза,
Вздрагивал часто ночами.
Длинный забор окружал особняк,
Всюду охрана, собаки.
Встретить не вышел, но это ж пустяк,
Вслед ей глазели зеваки.
Сын, поздоровавшись, тёще сказал,
Чтобы та гостьей занялась.
Чтобы охранник ей дом показал,
И приглядел, чтоб не шлялась.
Утром, позавтракав, сын убежал,
Мать со снохою оставил.
Перед уходом конверт передал,
Ну и машину отправил…
Ехала к старшему сыну в слезах,
Может, хоть он не прогонит?
К ней он с улыбкой являлся во снах,
Видимо, любит и помнит…
Дверь опечатана, сломан звонок,
Явно домами ошиблась!
С лентами чёрными чей-то венок,
Ей это точно приснилось!
Дверь у соседей открылась слегка,
Мальчик стоял на пороге.
Лишь до замка доставала рука,
Взгляд его полон тревоги.
Он объяснил ей, что умер сосед,
Кладбище сразу за домом.
Дедушка сделал на крестик портрет,
Был с этим дядей знаком он.
Сын словно взгляд от неё отводил,
С яркого в рамочке фото.
Будто прощенья оттуда просил,
Не за себя, за кого-то…
Сбился на шее промокший платок,
Сердце стучало, как камень.
– Вместе мы будем с тобою, сынок,
Грех отпусти своей маме…
Обычный двор, стандартная хрущёвка,
Каких не мало нынче по стране.
Перед подъездом драная циновка,
Скамейка старая немного в стороне.
На первом этаже, после размена,
Уже лет двадцать бабушка живёт.
Её все звали просто – баба Лена,
Никто не едет к ней, никто не ждёт.
В далёком прошлом продала квартиру,
Гараж и дачу детям отдала.
Чтоб не бродить с котомкою по миру-
Однушечку себе приобрела.
Болтали, муж был у неё полковник,
Она хирург от Господа была.
Не видит этой срамоты покойник,
Всё в дом тянул, чтобы семья жила.
«Рачок» сожрал здорового мужчину,
С детьми она осталась жить одна.
Сначала сыну отдала машину,
Квартира в центре, хватит ей сполна!
Настал момент, все сели – обсудили,
Что нужно им квартиру продавать.
Про мать свою, конечно, не забыли,
Однушку предложили покупать.
Сказали ей, что надо перебиться,
Пока бумаги, деньги, то да сё…
Что через год с «холупою» простится,
Мол, домик купим и тогда уж всё.
Летело время, дети не звонили,
Устала каждый день сидеть и ждать.
Вдруг поняла – её здесь все забыли,
Она им стала попросту мешать.
Однажды днём увидела подранка,
Красивый голубь дёргался в пыли.
– Ну и денёк, какая-то «подлянка»,
Все руки перепачкала в крови…
Забрав домой пернатого калеку,
До поздней ночи провозилась с ним.
Пришлось два раза бегать ей в аптеку,
А голубь стал, как будто бы, родным.
Через два месяца питомца отпустила
И вспоминала с нежностью о нём.
Её во двор тянула чья-то сила…
Сизарь курлыкал прямо под окном.
С тех пор она бросала ему крошки,
С руки кормила золотым пшеном.
Клевал он прямо у неё с ладошки
И отвечал любовью и теплом.
Через полгода к ней летала стая…
В аптеку вместе, вместе в магазин.
Ходила баба Лена, как «святая».
Детей своих к ней каждый приводил.
Смотрела публика с восторгом представленье.
Галдели папы все наперебой.
Поймать хотели хоть одно мгновенье
И сфоткать голубя с красавицей женой.
В один из дней старушке стало плохо,
В больницу скорая с сиреной забрала.
Читать дальше