Тарас Журба - Кали-юга. Книга для чтения в метро

Щетина. Иссякла зубная щётка.
Отрос живот.
Я с молодых прыщей противен сам себе.
Но кто я? Просто глупый чёрт:
Электрик – в месяц 160.
Машины нет, а дача – на Луне.
Не помню уж, женат иль нет.

Продолжу об «Америке» для слабых.
Там места нет для них:
Лишь в гости
Приезжали ко мне други.
Я им обувь покупал одинаковую всем.
Я им горы показал,
На тачанке покатал,
За попытку наказал.
Я собак себе завёл и всерьёз читал.
Вегетарианцем стал.
Дом купил – аскезы цитадель.
Отошёл от мира,
Всех прогнал культурно.
Подарил народам знанье —
Знание о том, что нет больнее
И порочней зависти,
Когда все они завидуют
Одному лишь индивидую.
Жена меня переводила
И делала массаж.
На звонки не отвечаю,
Я судьбой пренебрегаю.
Всё возьмите, ушлые,
Растратчики 14 миллионов долларов
За четверть часа.
Вам нужен был водопровод,
А мне – полёт.
Я снова уходил в грот
За жемчугом, я вновь и вновь
Наказывал Вритру [6] Вритра – в индуистской мифологии хтонический демон, владыка изначальных вод, божество хаоса. – мурену,
Я клад себе искал.
И выкинул из правды проклятие кольца.
Я одиночество сменял на своё эго.
Я подчинил себе твоё пространство,
Быть временем я перестал,
И альфой, и омегой.
Я обогнал Его.
Но подкова моего счастливого взгляда —
Любимая, порабощённая заботою супруга, —
Заскучала и позвала.
И поделом.
И вот я здесь.
Я весь здесь,
Я весь взвесь.
Взнос. Взрыв.

О, Крис Риа, божественна музыка,
Божественен аромат цветка.
Жена, почувствовав позывы,
Разродилась.
Накренилась шлюпка,
Черти засмеялись.
Вот ход в забытую реальность —
Смех чертей.
И красного трико не надо.

Их видно, слышно.
Обоняние улавливает их обаяние.
Глаза блестят, рога растут,
Копытца зреют.
Там и тут их встретишь.
Толпой плетутся за трамваем,
Толпой пасутся в косяках макрели,
Толпою звёзды отражают.
От них и бабы ведь рожают.

Кукушка, покукуй-ка!
Сколько там осталось?
Когда нет смеха избежать
Апокалиптических уловок,
То лучше всё же дело делать.
Кукуй!
Чу! Слышь?
Считалка кукует.
Считалка воркует.
Считалка волхвует.
Считалка халву ест,
Хоть тысячу раз и повторяла,
Что слаще вроде и не стало.

У книг постыдно тонкие страницы.
Абрек верхом на «Вольво» проскакал,
Потомок диких савроматов.
Пешком не ходят поезда,
Коль в ресторан – так с автоматом.
Уолл-стрит звенит потоком неги.
Труп Маяковского смердит,
Коли понюхать.
Фашисты изгнаны навеки,
Но вечность «брэк» кричит и им,
И нам, и нашим братьям.
Чужие шорохи, проклятья,
Стоны, старты с заветных
Заводей покоя
И приземления в объятья
Технотронического гноя.
А антрополог Ли,
Приехавший из Бюракана [7] Бюракан – село в Армении, где расположена одна из крупнейших в мире астрофизических лабораторий. В Бюракане в 1971 году состоялась междисциплинарная советско-американская конференция «Связь с внеземными цивилизациями», на которой присутствовали такие учёные, как астрофизик Иосиф Шкловский и антрополог Ричард Ли. Одним из научных результатов, достигнутых на конференции, был вывод о том, что развитие человечества имеет своим неизбежным следствием появление нового существа на кибернетической основе. По отношению к этому существу человек будет существовать в снятом виде, так же как динозавры сняты с эволюционной лестницы млекопитающими. ,
Так и не смог нам предсказать
Про «смерть газонокосильщика» [8] «Газонокосильщик» (рабочее название «Кибернетический бог») – культовый фантастический фильм 1992 года режиссёра Бретта Леонарда в стиле «киберпанк». Фильм посвящён научным экспериментам в сфере медикаментозного развития возможностей мозга и его связи с виртуальной реальностью. В ходе развития сюжета умственно отсталый парень, работающий газонокосильщиком, увеличивает свои способности до серхчеловеческих, объединяется посредством интернета с электронно-цифровой средой всей планеты Земля и становится её единоличным тотальным властителем. .
В котле нас варят не титаны,
Но и не могильщики.
Но и не было здесь того, что там не будет.
Тугой, упругий, мрачный выхухоль
Зажал в объятьях солнце.
Их разум спит, наш – не поёт.
А жаль, ещё не поздно.
Грех позади, грош разменяли ещё предки.
И только юная на ветке
Сидит кукушка, ласково считает.
Пусть небо снова охолонёт,
Раздвинутся жалюзи;
И, приобретая уверенность,
Вольётся в дом Эфира колкость.
Пусть полосы, плоскости, направления
Проявятся.
Пусть будет то, что я хочу.
Я буду Буддой будоражить истошность тщеты
Потакания желаниям.
Пусть ноготь мой
Царапает стекло,
Пусть зубы выпадают
И прорастают
В выгребных ямах.
Пусть волосы взорвутся
В тишине каталептического безмолвия
И начнут свой танец дующего в себя ветра.