Логфелло Генри - Песнь о Гайавате

Мир твоей стране родимой,

Мир молитвы, мир прощенья,

Мир Христа и свет Марии!"

И радушный Гайавата

Ввел гостей в свое жилище,

Посадил их там на шкурах

Горностаев и бизонов,

А Нокомис подала им

Пищу в мисках из березы,

Воду в ковшиках из липы

И зажгла им Трубку Мира.

Все пророки, Джосакиды,

Все волшебники, Вэбины,

Все врачи недугов, Миды,

С ними воины и старцы

Собралися пред вигвамом,

Чтоб почтить гостей приветом.

Тесным кругом у порога

На земле они сидели

И курили трубки молча,

А когда к ним из вигвама

Вышли гости, так сказали:

"Всех нас радует, о братья,

Что пришли вы навестить нас

Из далеких стран Востока!"

И наставник бледнолицых

Рассказал тогда народу,

Что пришел он им поведать

О святой Марии-Деве,

О ее предвечном Сыне.

Рассказал, как в дни былые

Он сошел на землю к людям,

Как он жил в посте, в молитве,

Как учил он, как евреи,

Богом проклятое племя,

На кресте его распяли,

Как восстал он из могилы,

Вновь ходил с учениками

И с земли вознесся в небо.

И народ ему ответил:

"Мы словам твоим внимали,

Мы внимали мудрой речи,

Мы должны о ней подумать.

Всех нас радует, о братья,

Что пришли вы навестить нас

Из далеких стран Востока!"

И, простясь, все удалились,

Разошлись к своим вигвамам,

Рассказали на деревне

Юным воинам и женам,

Что прислал Владыка Жизни

К ним гостей из стран Востока.

От жары, в затишье полдня,

Тяжким воздух становился;

В полусне шептались сосны

Позади вигвамов душных,

В полусне плескались волны

На песчаное прибрежье,

А на нивах, не смолкая,

Пел кузнечик, Па-пок-кина.

Спали гости Гайаваты,

Истомленные жарою,

В душном сумраке вигвама.

Тихо вечер приближался,

Освежая знойный воздух,

И метало солнце стрелы,

Пробивая чащи леса,

В тайники его врываясь,

Все осматривая зорко.

Спали гости Гайаваты

В тихом сумраке вигвама.

С мягких шкур встал Гайавата

И простился он с Нокомис,

Тихим шепотом сказал ей,

Чтоб гостей не потревожить:

"Ухожу я, о Нокомио,

Ухожу я в путь далекий,

Ухожу в страну Заката,

В край Кивайдина родимый.

Но гостей моих, Нокомис,

На тебя я оставляю:

Сохраняй их и заботься,

Чтоб ни страх, ни подозренье,

Ни печаль их не смущали;

Чтоб в вигваме Гайаваты

Им всегда готовы были

И приют, и кров, и пища".

Так сказав ей, он покинул

Отчий дом, пошел в селенье

И простился там с народом,

Говоря такие речи:

"Ухожу я, о народ мой,

Ухожу я в путь далекий:

Много зим и много весен

И придет и вновь исчезнет,

Прежде чем я вас увижу;

Но гостей моих оставил

Я в родном моем вигваме:

Наставленьям их внимайте,

Слову мудрости внимайте,

Ибо их Владыка Жизни

К нам прислал из царства света".

На прибрежье Гайавата

Обернулся на прощанье,

На сверкающие волны

Сдвинул легкую пирогу,

От кремнистого прибрежья

Оттолкнул ее на волны, -

"На закат!" - сказал ей тихо

И пустился в путь далекий.

И закат огнем багряным

Облака зажег, и небо,

Словно прерии, пылало;

Длинным огненным потоком

Отражался в Гитчи-Гюми

Солнца след, и, удаляясь

Все на запад и на запад,

Плыл по нем к заре огнистой,

Плыл в багряные туманы,

Плыл к закату Гайавата.

И народ с прибрежья долго

Провожал его глазами,

Видел, как его пирога

Поднялась высоко к небу

В море солнечного блеска -

И сокрылася в тумане,

Точно бледный полумесяц,

Потонувший тихо-тихо

В полумгле, в дали багряной.

И сказал: "Прости навеки,

Ты прости, о Гайавата!"

И лесов пустынных недра

Содрогнулись - и пронесся

Тяжкий вздох во мраке леса,

Вздох: "Прости, о Гайавата!"

И о берег волны с шумом

Разбивались и рыдали,

И звучал их стон печальный,

Стон: "Прости, о Гайавата!"

И Шух-шух-га на болоте

Испустила крик тоскливый,

Крик: "Прости, о Гайавата!"

Так в пурпурной мгле вечерней,

В славе гаснущего солнца,

Удалился Гайавата

В край Кивайдина родимый.

Отошел в Страну Понима,

К Островам Блаженных, - в царство

Бесконечной, вечной жизни!

<> Генри Лонгфелло <>

<> "Песнь о Гайaвaте" <>

Поэма "Песнь о Гайавате" ("The Song of Hiawatha") была издана в США в

ноябре 1855 года и сразу принята широким кругом читателей. С тех пор она

многократно переиздавалась и стала классическим памятником американской